Меня ругали и судили и в спину мне смотрели зло
И по щекам словами били, а часто просто не везло.
Меня заманивали в сети, меня имели, как улов,
И не любили, я заметил моих прямых и честных слов.
Со мной дружили осторожно, и улыбались в пол лица,
Остерегались и возможно боялись меткого словца.
Я всех просвечивал рентгеном, и даже чувством обладал,
Когда проходят через стену, и сам от этого страдал.
Я мог сказать в лицо, что думал, и подлецов распознавал,
И не любил циничный юмор, что подлсть в шутку превращал.
И были мне закрыты двери, во все весёлые места,
И потихоньку стал я верить, что первый враг мой прямота.
Теперь я лжив и осторожен, жму руку другу и врагу,
И к негодяем даже тоже на дни рождения бегу.
Я стал удобен в каждом доме, среди врагов, среди друзей,
Дружу со всеми правда кроме, с нечистой совестью своей.
Она меня ночами гложет, и всё мечтает разбудить,
Она смирится с тем не может, что по другому стал я жить.
Не помню день, когда я сдался, не отрицаю я молву,
Что сам с совестью расстался и ни чего себе, живу!