Такого неба низкого
пойди сыщи, выискивай.
За горизонтом рабицы
где падаль хризантем
неразличима рябь лица,
и мне до черта нравится
сырая серость стен.
Соседкою пригорбленной,
и чёрной баней топленной,
и всякой неказистостью
всё здешнее живет.
Но золотою известью
из листьев, как на кистене,
в глаза летит обыденность,
непостижимым бьёт.
И правда тут не ищется,
и будущность не пишется,
и правила здесь рушатся,
живое все живёт.
За этими повторами, за рифмами глагольными,
как в жмурках жмусь за шторою.
Но строчка треугольная
не колет, не топорщится,
и как самой ей хочется — себя так и поёт.