Репортаж из преисподней

               

               
    Репортаж из преисподней

         Вступление

В офисе дневная схлынула пора,
Стопкой неотложные ждут договора.
В суматошной гонке, как бы ни сгореть.
Надо чуть расслабиться, чтобы уцелеть.

Мозг мой вынесли с утра неотложные дела.
Впрочем, все, как и всегда, сутки тают без следа.
Атмосфера трудных встреч, даже некогда присесть.
И кредит – «дамоклов меч», груз не сбросишь его с плеч.

Ланч конечно пропустил, про обед совсем забыл.
Чтоб расслабиться слегка, выпил рюмку коньячка.
Завалился в кресло, выключил смартфон
Где - то очень тихо пел аккордеон.
               
Все проблемы за спиной, правит мной теперь покой.               
Сплю, не ведая греха, от забот дверь заперта.
Часовые времени, старые часы,
Равномерно тикают, навевают сны.


Как предстал я пред судом.

Провалился в темноту,
Расскажу, как на духу.
На погосте, под землей,
Вижу гробик небольшой.

Тело в гробике лежит
И немножечко фонит.
Сзади скрипнули врата,
Как незримая черта.

То ли явь, а может сон,
На коленях бью поклон.
Справа, дверь передо мной,
Приглашает в мир иной.

Слева чуть заметный вход,
Неприметный, так не в счет.
Осмотрелся, что да как,
Выжидаю. Не дурак!

Двери страшного суда
Приоткрылись на раз – два.
Под ногами кафель – пол,
У стены судейский стол.


Там вершители судьбы,
С ними лучше не шути.
Впереди надменный тип,
Замер я пред ним и сник.

За суконным, за столом,
Словно в зеркале кривом,
Сантименты не в почете,
Нет такой строки в отчете.

Страшный суд, как гильотина
Ох, безрадостна картина.
Шанс ничтожен в рай, попасть,
Копья нечего ломать.

Здесь все, будь то в страшном сне.
Наша жизнь на волоске.
На всех выписан наряд,
Бланки стопочкой лежат.

Кто тот список составлял,
Все прекрасно понимал.
Будут люди «на крючке»,
В крепко сжатом кулаке.

Все давно за нас решили,
Через сито пропустили.
Справа, слева, до небес
Две стены, охранник бес!

Страх мурашками по мне,
Пробежался по спине.
Судья жестом дал понять:
 «Подходи, чего стоять».

Папка -  толстое досье,
Две тесемочки в узле.
Развязал он жизнь мою,
Я, как вкопанный стою.

Затянулась пауза,
Без дождя гроза,
Молния ударила, будь то хороня.
Суд без предисловий обвинил меня!

«Грешен ты с рождения, вот
И будь добр на эшафот!
Землю – матушку забудь.
Вам туда «заказан путь».


«Можно, в оправдание слово мне сказать?
Что бы кары божьей как- то избежать».
Снисходительность в ответ
Пролилась, как божий свет.

«Только побыстрей,
Мое время ценится, будь, повеселей».
Коротенечко читай,
Здесь работы через край.

Тут меня и понесло,
Бес ударил мне в ребро
Посмотрев на образа,
Отпустил я тормоза.

Без разгона речь лилась,
Мысль к судье на стол рвалась.
Чтоб внимание привлечь,
Надо было суд увлечь.

Демосфен, как идеал
Для меня примером стал.
Философское начало
В моих мыслях прозвучало.

Кто людей всех разделил,
О последствиях забыл.
«Расы, этносы, народ и
Цвет кожи, как оплот.

Содрогается земля,
День и ночь идет война.
Выясняют, кто главней,
Будь то нет других идей.

Бомбу «ядерну» создали,
На мораль они плевали.
Войны, драки чередой,
От беды хоть волком вой.

День и ночь круговорот,
Кто рождается, кто мрет.
Сколько предано земле,
Может сотня, может две?

Тысяч сто так шестьдесят
Нам демографы твердят.
По статистике ООН,
Наша жизнь, как марафон.



Сколько надобно судей,
Если нет очередей?
Если очередь одна,
Тогда прав был сатана.

Разбегутся кто – куда,
Не разыщешь их тогда.
Если в космосе «дыра»,
Тогда точно всем хана!

И без страшного суда
Всех проглотит та звезда.
Гравитация – магнит
Никого не пощадит.

Засосет вместе с судом,
Лишь останется фантом.
Молча, слушал суд мой бред,
Безутешный был ответ:

«Здесь вопросы задавать,
Можем мы. Вам отвечать.
Про планету позабудь,
Вас назад нельзя вернуть».

Любознательность моя,
 Раздражала суд слегка.
«Здесь строптивость всем во вред,
 Вот тебе такой совет.

В вечном пламени огня,
Ты сгоришь в костре дотла».
«Ну, сгореть не мудрено,
Только тело, лишь одно!

А аморфная душа,
Не горит она дотла!»
Разум. Бог ли, кто их знал?
Жизнь же кто - то создавал.

Вроде клеток было две,
Их хватило всем вполне.
Особь женская – плацдарм,
А мужская там Адам.

Мнения дальше разошлись,
Если хочешь, разберись.

Родились мы без портков
И не ведали штанов!
Холод, ветер на Земле,
Вот и кутались в тепле.

Может быть одежда – срам?
Вот и верь теперь богам.
Все живое нагишом
Только люди с зипуном

Вот пигмеи голышом,
Зад сверкает за кустом!
Ничего себе живут,
Пляшут танцы и поют!

И детей растят, как все,
И мораль у них в цене!
Иль они не человеки,
С Амазонки, люди эти?

Разделил бог языки,
За свершенные грехи.
Это ясно нам без слов,
Объяснил все богослов.

Кто конфессии создал?
Может в этом весь скандал?
Кто навесил ярлыки?
Вроде не было нужды.

На Земле религии – щупальца спрута.
Ушлые католики, протестантов тьма,
Мусульмане стойкие, православный люд.
Кришнаиты с Буддою босиком снуют.

Вот, с цыган особый спрос,
Кто они? Вот в чем вопрос?
Может сброд?  Конечно, нет,
Суть не в этом. В чем секрет?

Для них табор – дом родной,
Песни, танцы под луной.
Самобытный колорит,
Их традиции хранит.

Это этнос иль народ,
Почему там нет господ?
Гумилев об этом знал,
В своей книге разъяснял.

Все по полкам разложил,
Домик карточный сложил.
И теперь цыгане эти,
Путешествуют в карете.



Кто- то бьет поклоны солнцу на заре,
Люди с Амазонки утренней звезде.
В современном мире много разных вер,
Разум поделили с помощью химер.      

Много копий сломано, чья из них важней?
Жизнь же многогранна, все проблемы в ней.
Умные философы перьями строчат,
А затем в редакциях множится трактат.

Разные конфессии, правила одни,
Почитание бога – истина любви.
У буддистов, страшного вроде нет суда,
В этом смысле проще им, не грызет тоска.

Там для них Нирвана, жизнью дорога,
Превращением, живы, в этом суть видна.
Вероисповедание мог бы я сменить.
Что об этом думать, некого винить.

Выбор у младенца в семье невелик,
Если мама с папой вынесли вердикт.
В таинстве крещения – тонкая игра,
Крестик, как спасение, в тазике вода.

Две субстанции во мне,
Уживались на земле
С телом добрая душа,
Жизнь прожила, как смогла.

Эзотерика слаба,
Идет кругом голова.
Роли кто - то разделил,
Тайну свято сохранил.

Организм мой как бы сдох,
А душа, как вечный вздох.
Кто мне душу подарил?
Ничего я не платил

В преисподней все не так.
Разделил нас темный мрак.
Организм остался там,
Истощенный жизнью хлам.

А душа, всегда жива – богослова то слова.
Легкой дымкою она, продолжала жизнь одна.
Загрустил я без нее,
Налетело воронье.



Как же душу возвратить,
И затем как клад хранить?
Кто дал право нас судить?
Объясните, как тут быть.

Ну, сгорим мы здесь дотла,
В чем же выгода тогда?
Что испытывает бог,
Среди пламени дорог?

Милосердие – канон;
Здесь же слышен сплошной стон.

Прокуратор Понтий, строгий наш Пилат,
Угодить толпе людей был не очень рад.
Все ж с Иисусом диалог,
Он себе позволить смог.

Он допрашивал Христа,
Как бы с чистого листа.
Иудеев не любил,
Был жесток к ним и не мил.

Все же казнь он утвердил.
Тем толпу и усмирил.
На голгофу указал,
А палач уже там ждал.

Не признал Христос вину,
Накликал себе беду.
На кресте его распяли.
Казнь тогда не обсуждали.

Но сейчас- то век другой,
Отвечаю головой!
Суд присяжных даже есть.
Правосудия не счесть!

Только честность где она,
Оборвались стремена.

Господа читатели, грешники судьбы
Поделюсь сомнением, ради истины.
Если в предыдущей жизни, ты погряз в грехах,
Исповедаться надо на свой риск и страх.

Если же, нечестно вдруг разбогател
Надо идти в церковь – иначе расстрел.
Жертвуя, для храма, денег не жалей,
На душу прольется для тебя елей!


Если денег много; сам построил храм,
То твоя дорога, на Олимп к богам!
Имя твое в святцы занесут попы.
Ну, а если беден тогда  не взыщи.

С Кантом и Спинозой мне б поговорить,
Может быть, сумели они что то, объяснить.
Мысли дерзкие блуждают в голове,
Душу растерзали, как в кошмарном сне.

Мне об этом не судить,
Мне бы силы сохранить.
Отпустить грехи земные,
Пусть помогут мне святые.

Где Амуры стервецы?
У их стрел остры концы!
Провокаторы с небес
Спровоцировали процесс.

Блуд сердечный на земле,
И любовь «на стороне»
Довели всех до греха
И пропали без следа.

Где же ангел мой спаситель,
Самый добрый покровитель?
В судный час, куда пропал?
Израсходовав весь запал.

Мог бы чуточку помочь,
И летел тогда бы прочь.
Его помощь мне нужна,
Не простые то слова.

С интересом суд меня,
Слушал сутки и три дня.
Я ж преследовал одну цель,
Как бы выбраться отсель.

Наконец судья устал,
Жестом, молча, указал.
Мол, заканчивай речь свою,
Я крамолы не терплю.

Я пытался чуть схитрить,
Дайте мол воды испить.
Русло – горло пересохло,
А жена твоя издохла.



Ахинею я понес,
Нервный смех беду принес.
За соломинку свою
Я вцепился на краю.

Долго бред судья терпел,
Наконец, рассвирепел!
Крепкою ладонью шлепнул по досье.
Папка сразу сжалась, значит быть беде.

Пылью вздрогнуло сукно,
Мое время истекло.
Устремил сурово, на меня свой взгляд,
«В общем, ты виновен грешен, говорят!»

Проступил холодный пот,
Сердце ритм тревожный бьет.
Пульс рванулся за флажки,
Ноги мне не унести.

Пятой точкой, разом, шлепнулся на пол,
Вижу только ноги, да судейский стол.
Там парнокопытная страшная нога.
Значит, души судит черт, а не   судья.

Разум возмутился, с хлопнулся капкан,
Если в преисподней правит ложь, обман.
«Где же ты мой ангел, отведи беду,
Шанс, свой на спасение, я не удержу!

Страшный суд меня судил,
В ад протекцией снабдил.
Мал, казните бунтаря,
Мутит воду он не зря.

Не устроил бы мятеж,
Этот умственный наглец.
Меня вытолкнули в дверь,
Прекратилась канитель.


Расскажу, как там, в аду.

Бесконечен мир планет.
Где там ад - ответа нет.
По вселенной мы летали,
Но печей не наблюдали.

Где дымы и где костры,
Даже искры не видны.
На планете, на какой,
Живут черти с кочергой?

Никаких здесь нет преград,
Главный черт всем будет рад.
Не оформят тут вам бронь,
Сам судьбу не проворонь.

В ад дорожка широка,
В рай лишь тропочка видна
Осмотрелся в стороне,
Приготовился, как все.

В Рай ворота на замке,
Там Архангелы в цене.
Под табличкою «Святой»,
На скамье народ простой.

Схимник с палкой – костылем,
Для него открыт проем.
Юродивые, слепые,
Все пред вратами святые.

Но в святилище любви
Просто так вам не зайти.
Пропускают сверху,
Строго по звонку,

Претендентов много,
Не берут там мзду!
Пробкой вылетел я в ад,
Путь отрезан мне назад.

Святость нынче не в цене,
Вот те крест на бороде!
Было некуда спешить.
«Эх, пивка бы чуть испить».

Не резон переживать,
По - напрасному страдать.
Наперед нельзя все знать,
Как нам кары избежать.

На удачу уповал,
В глубине огонь пылал
Стою стыд, прикрыв рукой,
Новоявленный герой.

Возле самого костра,
Черт с рогами, сатана.
За порядком он следит,
И по - тихому ворчит.



Объяснения ни к чему:
«Встаньте в очередь к котлу»
Забронировано с утра,
Не робей, сгоришь дотла.

Чуть надменный, с наглецой
И разорванной ноздрей.
Шерсть не чесана давно
Хвост облезлый помело.

С кровью красные глаза,
Рот щербатый, борода.
Голова как у козла,
Наверху торчат рога.

Весь расхристанный с утра,
Он свирепствовал у костра.
Со злорадством на лице,
Зуб блестел на подлеце!

Вижу. Весь честной народ
С содроганием казни ждет.
Затаились от судьбы,
Поздно вешать ярлыки.

Черт там с плеткою большой,
Что - то - был уж очень злой!
Словно в баню всех согнал,
По ранжиру распихал.

У котла, тут, все равны,
Как стандартные столбы.
Атрибуты, как штаны
Не имеют здесь цены.

Грех витает над толпой,
Молох ждет их на постой.
Здесь злорадствовать нету сил,
За себя бы суд простил.

В «Википедии» статьи
Ты про черта не ищи.
Мифы бродят средь людей,
Страх от этого сильней.

Где родился от кого,
Все забвением заросло.
Кровь смешали почему?
Не сказали никому.



Кто же все - таки родил?
Этим всех нас «наградил»
За такие вот дела,
Посмотреть бы в те глаза.

Народят чертей в аду,
Попадешь потом в беду.
От тоски с ума сойдешь
Если выход не найдешь.

В преисподней сатана,
Для меня сушил дрова.
Выбирал те, что пожарчей,
Он старшой среди чертей.

Наперед все знал подлец,
Я ж не ведал свой конец.
С закопченной кочергой,
Я ему фрагмент простой.

Подгоняет черт людей,
Глаза выпучил злодей!
Грешен так же он, как я.
Может в этом вся беда?

Он сравним здесь с палачом,
С незазубренным мечом.
Кто из нас сошел с ума?
Идет кругом голова.

Интеллект я свой включил,
Как удила закусил.
Сходу стал вопросы черту задавать.
Разве можно было, так мне рисковать.

Дым валил из - под ноздрей,
В аду не было друзей.
Угораздило роптать,
Надо было промолчать.

Присмотрел меня стервец.
«Неужели все, конец!»
В глазах вспыхнул огонек,
В этом тонкий был намек,

На скопца черт намекал,
Я же сразу заскучал.
Поджидал скопец гостей,
Рвал щипцами у людей!



Без наркоза плоть срезал,
Власть свою так утверждал.
«Ну - ко, чинно встали в ряд!
У кого еще висят?»

Скальпель – луч сверкнул в руке,
Толпа замерла в тоске.
Холодок застыл, как страх.
Замер ужас на местах!

«Ты в огне то не ори,
Молча, скорбь свою неси.
Если каждый заорет,
Тогда ад с ума сойдет!

Здесь эмоции свои
В узел крепкий завяжи.
И не вздумай бунтовать,
Дурака в огне валять»

Пышет жаром от котла.
Атмосферные дела.
Раскалились добела
Инородные тела.

Звон и лязганье оков,
Нет на счастье там подков.
Прах людей в котле варить.
Милосердней надо быть!

Запотел черт с кочергой,
Выпил ковш за упокой.
Кадык ходит ходуном,
Вроде маленький там гном.

Ухмыляется стервец,
Фикса зуб блестит - свинец.
Жажду вроде утолил,
Снова к делу приступил.

В черной саже кочерга,
Дымом тянет от костра.
Неврастеник, черт хромой
Бил копытом, как киркой.

Уголь стрельнул от костра,
Опалил ему бока.
Завоняло в облаках,
Страх осел в наших мозгах.



Новый вышел оборот,
Не спешит никто вперед.
Все друг друга пропускают
И толпой не напирают.

Все учтивы, все скромны.
В прах развеяны мечты.
В узел судьбы тут сплелись,
Души страхом налились.

Разношерстная толпа
Не спешила, как могла.
Кто по стеночке бочком,
Шаркал по полу шажком.

Кто- то время выжидал,
И в душе переживал.
Со страдальческим лицом,
Делал вид, что не при, чем.

Обессилив, тянутся, как на водопой,
Песен здесь не слышно, тяготит покой.
Разобрали по грехам,
Пропустили к жерновам,

Жертвы замерли на миг,
Страх предательский настиг.
Все друг друга пропускают,
Пятки голые сверкают.

Шаг вперед и два назад
И никто не виноват.
«Что Вы, что Вы, не спешу,
Я вперед Вас пропущу».

Храбры были на Земле,
Здесь же кроткие вдвойне.
Все учтивы, все скромны,
Чуть костром опалены.

Умные охотники путают следы,
Ловко маскируются среди суеты.
Ход придумали простой
Надсмехаясь над судьбой.

Толпа слушала, вникала.
И в сомнении чуть роптала.
Что бы время оттянуть,
Бесконечен должен путь!



Все ж послушался народ,
В круг замкнулся хоровод!
Ходят монотонно, цепь не разорвать.
Только кары божьей им не избежать.

Черт заснул не навсегда,
В этом вся была беда!
Звоном давит тишина,
Слышен только треск костра.

«Строгий должен быть надзор»,
Прозвучало, как укор.
Надзиратель не спеша
Приоткрыл свои глаза.

Видит, очередь пропала,
Где же кончилось начало?
Почему иссяк поток,
Кто ослушаться так мог?

Кто здесь – хитрая лиса,
В этом новая вина.
Кто удваивает грехи?
Тому ног не унести!

Стеганул худым хвостом,
Как пастух своим кнутом.
Кафель выстрелил искрой.
Ну, теперь хоть волком вой!

На мгновение замерла хитрая толпа,
Разом нервно дернулась, цепь разорвала.
Снова по ранжиру, выстроились в ряд.
Словно пионерский, доблестный отряд.

Породнила очередь грешные тела,
На полу растоптана теплая зола.
Толстые и тонкие и в два метра рост.
Карлик вот пристроился, табурет принес.

Чудаки, ученые, бабы, мужики
 И младенцы с мамами у краю черты.
«Кислые» астрологи, тоже молча, ждут.
Небо взглядом меряют, песен не поют.

Трудоголик стучит в грудь:
«Дайте воздуха глотнуть!
У меня там, на Земле,
Много дел поверьте мне.



Для людей всю жизнь «пахал»
И за это в ад попал.
Счастья много не нажил,
Да и денег не скопил»

Здесь банкиры без мошны,
Власти нет, как не крути.
Работяги всех мастей,
С острой бритвой брадобрей.

Пальцем тычет вурдалак,
Чуть злорадствуя в кулак.
Школьник с ранцем за спиной
К маме просится домой.

Вот герои разных лет,
С орденами, но без лент.
Гордо головы несут,
Им не страшен этот суд.

Закаленные в боях,
Устремленные в делах.
Не тушуются, стоят,
Даже ноги не дрожат.

Проповедник не скучал,
Речи умные «толкал»
Здесь зевак полным – полно,
Что им слушать все равно.

Балерина и боксер
Не спешат к костру на сбор.
Чуть смущенные стоят
И медали теребят.

Разношерстный контингент,
Страховой средь них агент.
Бессловесная толпа,
Каждый здесь сам за себя

Вот смущенные попы.
Рядом с ними попадьи
Тоже встали в общий ряд,
С бородою, но без ряс.

Неподдельный проявляют интерес.
«Вот те крест!»

Здесь модистки не нужны
В их услугах нет нужды.
Проститутки не у дел,
Никому до них нет дел.

Хироманты - взгляд в ладонь,
Линий жизни ты не тронь.
Им гадать, не угадать,
Лишь бы время скоротать.

Вот палач, руки в крови,
Для него здесь все враги.
Он пощады так просил,
Даже выбился из сил.

Успокаивал себя:
«Я же добрый жизнь сложна,
Милосердный бог простит,
Я ж особый индивид»

Убиенные стоят,
На него косят свой взгляд.
Взгляд не добрый, дай им меч,
Голова б слетела с плеч!

Напряжение нарастало,
Месть в толпе преобладала.
А ему хоть трын-трава,
Только суд решит – когда.

Трансвестит, речь загодя,
Заготовил за три дня.
Что, да, как, да почему?
«В пропаганде был в плену».

Как все это объяснить?
Это вам не пол сменит.

Кто-то - притаился, кто- то, молча, ждет,
Ну, а малохольный,   степ – чечетку «Бьет»!
Воры и насильники робко прячут взгляд
Страшный суд, им раньше выписал наряд.

Вот бандит – чертополох,
Притаился словно лох.
Он трусливый, как шакал,
Смелость раньше растерял.

Жизнью сильно дорожит
Как осенний лист дрожит.
На коленях он с утра.
Неумелая игра!

Среди тьмы гражданских лиц,
Блестит золото петлиц.
На земле в войну играли.
И погибших не считали.
В тишине повис вопрос.
Генерал не кровосос?
Посылал, на смерть солдат
И ни в чем не виноват?

Чем измерить смертный грех,
За их воинский успех?
На Земле закон такой
Убил больше – ты Герой.

Если шлепнул подлеца,
Полицейский у крыльца.
С правосудием играть,
Только время зря терять.

Вот роженица одна
Опросталась у котла.
А младенец вроде мертв?
Его ждет в копытах черт.

Эмбрион в утробе жил,
И там тоже согрешил?
Что за чудные дела.
Зачем мама родила?

Вспомним оду про Царя,
Николая, из дворца.
В январе он дал приказ:
«Ходоков бить прямо в глаз!»

Разорвали тишину,
Расстреляли всю толпу!
От икон летит щепа,
Кровью выстлана тропа.

После подлого расстрела,
У него башка болела.
Но поправился слегка,
Порубил чуть – чуть дрова.

Делу дали новый ход,
Вышло все наоборот.
В церквях здравицы ему,
Свечи ставят. Не пойму?

Прокурор и адвокат
Им дорожка прямо в ад!
Вот, учитель, как изгой
Казнь он чувствует спиной.



Узурпаторы те в ряд,
Как солдатики стоят.
Кочергой им черт грозил,
Никого не пощадил.

Няньки, тоже за свой труд
Божью кару понесут.
Скорой помощи врачи.
Всех, до кучи! Все грешны!

Вот с еретиком беда,
Без подсказки ни куда.
На Земле его сожгли,
Порезвились палачи.

Может снова его сжечь?
Его прах не стоит свеч.
Суд все взвесил и решил,
На распыл его пустил!

Богомольцы, мудрецы
И безусые юнцы
Руки потные дрожат,
Нервы, значится «шалят»

Среди пестрой суеты
Две цыганки у стены.
Юбки, яркие платки,
Им гадать здесь не с руки.

Парадоксам нет числа.
Судья клянчит у стола,
Красны корочки сует
И заискивающе ждет.

Мол, коллеги пощадите,
В рай меня определите.
Как здесь быть и как рядить,
Узел сложный разрубить.

А обычный человек,
Пред судилищем навек.
Что б ни сделал он в Миру,
Все за грех ему в вину.

Если только день и ночь,
Свой молитвенник толочь.
Кто поить его кормить, 
Кто одежду будет шить?



Голышом то стыд и срам,
Среди тех же голых дам.
В тоже время, как же так,
Все виновны на пятак.

Там грехов не оберешь,
А без них не проживешь.
Вот тут думай и гадай
И смотри не прогадай.

Тварь парнокопытная, у костра жара.
Сзади напирает на меня толпа.
Некогда подумать, некогда шутить
Казнь необходимо срочно отложить!

Рубль лежал в моих портках,
Сохранил на риск и страх
Как к чертяге подойти,
Черной нет с собой икры.

Надо мзду ему бы дать,
И чтоб дров не наломать!
Ох, опасная игра,
К черту лезти на рога!

«Будь, что будет» - я решил
И в открытую спросил.
Вот серебряный кружок,
Это мой тебе должок.

Рубль повесишь на рога,
Будешь главным навсегда!
Черт, задумавшись, молчал,
Будь то в рот воды набрал.

«В обереге сила вся,
От врагов спасет она.
Будешь ты Царем чертей
В век космических идей.

Если все же ты в отказ,
Тогда кончен мой рассказ.
Крест – знамение на тебя
Наложу, как бы шутя.

Интриганы тут как тут,
Сети хитрые плетут.
Оберег не потеряй,
Хватишь лиха через край!»



Посмотрел он на меня,
Да и пнул поверх ребра,
Страх парировал мою боль,
Для него я, как бы ноль.

 «Где гарантии твои?
Здесь кругом одни враги»
«А гарантии при мне,
Рубль в зажатом кулаке.

Черт тщеславием страдал,
Все же рубль с надеждой взял.
Повертел и так, и сяк
И немножечко размяк.

Поменял зло на добро,
Чуть на сердце отлегло.
Но напрасно тешился я своим умом,
Здесь самоуверенность била кулаком.

Обстановка накалялась,
Надо мной судьба смеялась.
Преференции мои
Распродались за гроши.

Раздражение нарастало,
Над толпою смерть витала.
Навалилась тишина,
Ох не добрые дела!

Таяла надежда, как весенний лед,
За грудки меня держал сложный переплёт.
Надо ноги уносить,
Только двери как открыть?

В одну сторону замки,
Открывали их они.
Лоб покрыл холодный пот,
Не хочу на эшафот!

Мир беспечно бесконечен,
Хорошо, что сон не вечен!
Тело дернулось слегка,
Сон взлетел мой в облака

В офисе размеренный слышен ход часов,
За стеной послышался хор из голосов.
«Шеф, кончай дремать, не спи!
Вот контракты, подпиши»

Закрутилась кутерьма,
Снова жизнь ко мне, добра.
Некогда раздумывать, некогда страдать
Надо лишь немного, просто отдыхать!


                Конец  .