Володе Н.
Ну ты ваще, Володя, скажешь!
Какой там "фееришь"... На дню
еже писах - писах лишь лажу,
а по-народному - чухню...
Докеле не почивши в бозе
и поелику жив пока -
себя я посвятимши прозе,
намяв поэзии бока.
А промеж дела всё ж рифмачу,
ведь пропадать же западло,
мне, стихирическому мачо...
Презремши славу и бабло
я не корысти ради даже
с Евтерпой нынче тет-а-тет,
пишу стишки не для продажи -
ведь слава - промискуитет,
отнюдь не почвенная тяга...
О, если б я прямей возник!
я б, как Есенин, стал миляга,
иль как Некрасов стал бы вмиг.
Зане великий и могучий
давно взамен мне почвы стал,
и я, забросив тамагучи,
карабкаюсь на пьедестал:
то примеряю ватник бродский,
то мандельштамское пальто,
ловлю в далёком отголоске
давно я признаки онто...
онтологической дилеммы,
по типу "быть или не быть" -
решенья нет у теоремы,
и нет Лаэрта, чтоб убить...
Но, чу! Доселе небо звёздно,
и нравственный императив
во мне бунтует: "Поздно, поздно!
Ты стар, умерь свой креатив!
Давно пора угомониться,
пора подумать о душе -
и не поможет заграница,
ты поелику в ней уже...
И горизонт всё уже уже,
и в жизни нет уж перспектив,
свой поясок стянув потуже,
сменив на нары нарратив,
скажи себе без ложной лести:
"Ты не поэт, а графоман..."
...Покинуть горько, тяжко нЕсти -
стишков без ручки чемодан...