ничего нет родней мне плацкарта,
где сближается всё и всегда:
где сияют и бабкины пятки
и влюблённых прижалась чета
у окошка, места боковые,
пролетарские, Уже их нет,
за окошком пейзажи ночные,
бриллиантовый бисерный свет
и проснулся во мне Наутилус
когда все засыпают уже,
и писать - наивысшая милость
на втором боковом этаже.
целый век поместился в вагоне:
перед сном парулетки галдят,
их прабабушки на угомоне,
что "с тридцатых годов", говорят...
по-плацкартному сплюснуты судьбы,
поневоле услышишь в ночи,
как стать мамою собственным внукам
довелось пассажирке в Перми,
их поклажу до тамбура тащит
весь отзывчивый сердцем вагон
наш четвёртый, на рельсах стоящий
по-стальному советских времён.
в остальном кое-кто буржуазен:
"ты на полку мою не садись" -
намекает тюменский мне барин,
меж наушников сонно глядит...
и летит наш состав поколений,
все конфликты эпох затаив,
для кого-то учителем - Ленин,
кто-то помнит уже Сумгаит,
дома пенсии ждёт персональной
от реформы, что дёрнула вверх
возраст всем, но для этих - нормально,
был бы Путин - не будет проблем...
коммуналка на скорых колёсах
в самый центр Истории мчит,
не минует вопросов серьёзных,
всё запомнит, за всё отомстит.
Пермь-Владимир, 6.10.19