С мечами, копьями, в шлемах
Стояли — стан напротив стана —
Израильтяне на холмах
Лицом к врагам-филистимлянам.
И был среди филистимлян
Один тяжеловес-громила:
Он поносил израильтян,
А им обидно очень было.
К попавшим под призыв братьям
Пришел Давид, принес покушать,
И говорит им: «Стыд и срам!
Такое невозможно слушать!»
«Возможно,» — братья говорят,
И взором сумрачным поникли.
«Орет уж сорок дней подряд,
За это время все привыкли.
Герой лишь может тут помочь,
Да только зря его искали...
Царь обещал в награду дочь.»
Давид спросил: «А хороша ли?
Вот повезло, что взял пращу.
Друзья, довольно разговоров!
Пойду-ка, камни поищу...
Эй, Голиаф, стой там, я скоро!»
И вышел в поле Голиаф —
Почти три метра высотою.
Давид, в ручье камней набрав,
Давай размахивать пращею,
И камень — так уж все сошлось —
Не пролетел куда-то мимо,
Кость лобную прошел насквозь,
А с жизнью то несовместимо.
Филистимлянин Голиаф
Со всей своей могучей силой
Был перед Господом неправ,
Что Голиафа и сгубило.
Но есть еще один урок:
Пусть мы не много стоим сами —
Смотри, что может сделать Бог,
Когда ты с верой бросишь камень.