В этом слепящем свете, добраться бы до него, но не до конца тоннеля,
Знать, что зависнув над холодной пропастью, буду держать твои руки и они согреют,
И в ворохе бессмысленности дней сплетенных звеньями потолка,
Станешь моей опорно-двигательной системой, зажигающей жизнь внутри надломленного хребта.
Ты моя самая длительная ремиссия, самый яркий эпизод маниакальный,
Самый клевый трип из возможных, день без ночи и чисел. Будто сталь
Во взглядах людей расплавилась, и там бесконечная нежность заката в июле,
Твое имя мне станет щитом от пуль.
Произношу его как мантру и воздух начинает вибрировать,
Заклинание входит в силу, рушит горы и убивает политиков.
В аортах бушует огонь, прохожие на моем тротуаре в ожогах.
Гореть, но не сгорать, а если так — в урну сердца собери мой прах.
Угроза в стеклянных глазах у окон, угроза в каждом прохожем и вдохе,
Стань моим самым желанным ядом, душу выверни и пусть будет тебе как шаль,
Пусть прирастет к твоему телу как чужая кожа к лицу маньяка,
Как к рукам штангиста навязчивый тальк.
Этот бой мною был принят с начала, от начала и до конца
В нем я сбиваю в кровь руки, пальцы изъязвлены,
Я плююсь своей кровью на слово «тоска».
Здесь нет места ей, сожми мою руку,
Залей в глаза непостижимый блеск дальних комет.
Силой живущего вопреки симбионта будет разорван порочный круг.
Способом нежного кровопускания по нашим бокалам разлей внутренний свет.
18.10.19