В три часа среди дубравы,
Освещенные луной,
Страхи – ведьмины забавы
Дух захватывают мой.
До сих пор её виденья
Вводят ум в оцепененье –
Так и чудится порой
Ступ по ней летящей рой.
Ту дорогу в царство ночи
Из последней жизни мочи
В гроб сходящий старец мне
Сам поведал при луне.
Он, как сфинкс, был видом древний,
Уважаем всей деревней,
Ну, а более того –
Сторонились все его.
Горб носил он за спиною
Словно нищую суму.
Побранившись меж собою,
Мира шли искать к нему.
Жил один он в той избушке,
Что кривилась у опушки,
Притулившись к трём дубам.
Близ неё – то здесь, то там
Звери дикие мелькали
И из чащи навещали
Одинокий этот дом,
Корм ища с защитой в нём.
Путь к нему знаком был многим –
Хилым, бедным, одиноким,
Кто в болезни приходил
Трав просить – набраться сил;
Ну, а кто и с чёрной думой,
Нос повесивший, угрюмый,
Мысль имел поворожить
Да зазнобу присушить...
Я был юн, горячий кровью
И обжёгшийся любовью.
Страсть меня в капкан поймала
И терзала дней немало.
Я не спал, не ел, не пил,
Я не жил, но так любил!
Всё зазря, рвал душу тщетно –
Хоть умри, всё безответно.
Со двора Дуняша гонит,
Даже взглядом не примолвит.
И хохочет зло мне вслед:
"На, мол, мой тебе ответ!"
Что меня в печаль ввергает,
Погружает в непокой –
То её лишь забавляет
И почёт даёт людской.
Окружит себя парнями,
Насладится их речами –
Липли все мои друзья
К той, в кого влюблён был я.
А она с ухмылкой лёгкой
Обовьёт свой пальчик чёлкой
И меня подразнит вновь,
Приподняв соболью бровь:
"Вот, смотри, их возле сколько!" –
Ну, мученье, да и только!
Пред иными щеголяет
И в любезный разговор
На моих глазах вступает,
На меня бросая взор.
От беды в недоуменье,
Истощив своё терпенье,
Не снеся её потех,
Вверг себя я в страшный грех.
Ах, любовь моя, проказа!
Я ль заслуживал отказа,
Я ли хуже остальных,
С кем жестокая Дуняша,
Всех на свете девок краше,
Хохотала в днях шальных?
Своротясь спиною к богу,
Вспомнил к чёрту я дорогу –
И побрёл в недобрый час,
Лишь последний луч погас,
К той избушке злополучной,
Где сокрытой жизнью скучной
Жил отшельником старик,
Что от всех сует отвык.
Сам иду, а страх на сердце
Разъедает пуще перца.
Где ж то видано и кем? –
Разве спятивший совсем
К колдовсту прибегнуть смеет
И, чаруя, лиходеет.
Не по этой ли душе
Бесы все настороже?
Звёзды блещут, ветер воет,
Под печёнкой совесть ноет,
Предвкушая чудеса.
А в глазах стоит краса
Несговорчивой любимой,
Проходящей с шуткой мимо,
И толкающей меня
В пропасть адского огня.
Что поделать? Кровь кипела.
Над избой луна бледнела,
Лез туман из ниоткуда,
Филин ухал средь ветвей.
И, забыв молитвы к худу,
Я шагнул к судьбе своей.
Рёв со всех сторон раздался,
Ветер замерший поднялся,
И ударила рука
В дверь косую без замка.
Как живой был дом проклятый –
Писк и вой, и щебет в нём.
У печи там бородатый
Маг беседует с огнём.
Отрешён от мира прочно,
Поджидал меня он, точно,
Указав перстом своим
Сесть мне место рядом с ним.
И завёл он речь такую:
"Думу знаю молодую,
Но в твоём сердечном деле
И за долгую неделю
Я тебе не помогу.
Не найдётся на лугу
Али где в лесу дремучем
Той травы, что б я сварил,
Ведовством своим могучим
Чьё б я зелье наделил.
Не тужи о том ты много.
Покажу тебе дорогу
В тайный лес – а там уж ты
Сам за хвост держи мечты.
Сёстры там мои родные
Ставят сети колдовские,
Сеют ветры и пожар
И в сердца вселяют жар.
Сила их моей превыше –
К ним иди водицы тише,
Ни о чём, устав с пути,
Слова с ними не веди.
При себе держи свой голос.
В руки им отдашь мой волос.
Станут к чаю приглашать,
Дай кивком им только знать.
Сохраняй же в мыслях туго
Ту красу свою, подругу,
Вспоминай, к себе зови
И проси её любви.
Образ девы той строптивой
Удержи в уме хоть силой:
Всё, что хочешь, всё, что нужно
Приведут сестрицы дружно –
Только молча забирай.
Да отказ, смотри, не дай.
Если ж что не так случится
И осмелишься решиться
Дар ночной их не принять –
Ты пропал. Изволь бежать! –
Без оглядки и одышки,
Без малейшей передышки.
Остановишься на миг –
Так издашь последний крик.
Коль дыханьем грудь зайдётся,
И от спешки дух свернётся,
И уже не сможешь ты
Убежать из темноты –
Крикни в ночь моё ты имя.
Я возникну перед ними,
Отведу твою беду.
Но обратно в избу эту
Даже к алому рассвету
Я наутро не приду..."
Сказ приняв тот за забаву,
Я нырнул во тьму, в дубраву,
Старцу лишь взмахнул рукой –
И пошёл его тропой.
По указанной дороге
Шли сто вёрст, казалось, ноги.
Месяц ниже опустился,
Лес кривой вокруг сгустился.
Становилась всё черней
Пляска тысячи теней.
В мраке синем тучи плыли,
В буераках волки выли,
И смотрели вниз на них
Сотни сов с ветвей больших.
Вдруг, гляжу, в дали лиловой
Костерок горит весёлый,
И идёт в полночный час
Хоровод и громкий пляс.
Я к нему иду несмело,
Спотыкаясь то и дело.
Но мне путь наказан мой. –
Обойдёшь ли стороной?
Я с костром тем поровнялся,
По пригорочку поднялся
И, не пряча глаз своих,
Разглядел сестёр седых.
Вот поклон отвесил в ноги
Старым ведьмам я с дороги.
Те с вопросом на меня:
Кто да что, зачем здесь я?
Я ж в ответ не свой им голос –
А даю от старца волос.
Те, приняв его сердечно,
Под луной пугливо-млечной
Чай меня зовут испить,
Пирожком их закусить.
Я не молвлю, а киваю –
Всё, как надо делать, знаю.
И в уме держу своём
Ту, что жжёт меня огнём!
И мелькает в мыслях нежный
Образ милый и мятежный. –
Так зову внутри себя
Ту, чьей страсти жаждал я!
Чашки бойко зазвенели,
Сёстры-ведьмы загалдели,
И серебряный поднос
С чаем кто-то нам поднёс.
Поднял я глаза. И что же?
Разве быть такое может? –
С ним стоит моя Дуняша
Самой светлой зорьки краше,
Подаёт мне чай сама,
Всё сильней сводя с ума.
В пляс меня с собою манит!
Неужель моею станет?
Я, её услышав "да",
Чуть не выкрикнул тогда!
Чуя ласковое счастье,
Я ушёл в её объятья...
От дурмана сам не свой
Повредился головой.
Нам кричали сёстры с места:
"Вот, жених, тебе невеста!
Ну, не правда ль, хороша?!" –
На меня аж дрожь нашла!
Третий час нам тьма вещала.
Ведьмин час. До солнца мало...
Я Дуняшу целовал
Так, что удержу не знал!
Ноги плясом все избиты,
А зазноба удала!
Как притопнет деловито –
Да в веселье вновь пошла!
Сарафан летит от пляски!
Тут моей влюблённой сказке
И настал конец лихой.
Я едва и впрямь немой
Навсегда там не остался:
Как подол-то приподнялся,
Так, меня помилуй бог,
Я увидел вместо ног
Им прикрытые копыта.
А она зовёт сердито:
"Ты чего, дурак, застыл,
Или выбился из сил?"
Я в тот час же спохватился
И в обратку припустился!
Ой, какой поднялся вой
За моей тогда спиной!
Холоднее стал я трупа,
А меня в моём пути
Нагоняли бабы в ступах,
Чтобы со свету свести.
Я бежал без передышки,
Без оглядки и одышки
По корягам наутёк,
Сколько дух позволить мог.
Сёстры-ведьмы бушевали –
Только мётлы их трещали.
Впереди же них ко мне
При сокрывшейся луне
Приближались волки злобно,
Издавая рык голодный.
Я бежал, казалось, вечность
В неизбежность, в бесконечность.
Но зашлась устало грудь –
Не взмолиться, не вздохнуть.
Луч надежды начал таять.
И тогда пришло на память,
Что напутствовал старик.
Я позвал его в тот миг,
Выкрикнув, что было мочи,
Имя старца в дебри ночи!
В то ж мгновенье предо мной
Он стоял уж в рост, седой.
Невесёлый, неприветный,
Цвет с лица сошёл заметно,
Кажет пальцем путь домой. –
Сам же встал за мной стеной:
"Не смотри назад, иль вскоре
Будешь ты настигнут горем.
И молчи, покуда ты
Свой порог не переступишь –
Или сам себя погубишь
В этих чарах темноты!"
Я его услышал ясно.
В час, когда тебе опасно
И почти выходит дух,
Обостряется твой слух.
Как снесли, не помню, ноги
К дому отчему меня.
Словно мёртвый на пороге
На рассвете алом дня
Рухнул я – и сном забылся.
Весь мне день час ведьмин снился:
Хохот старый, чай и мёд,
Чернокнижниц хоровод...
И Дуняшин пляс весёлый,
Сарафан девичий новый
И копыта, что под ним
Лес явил глазам моим.
Но, придя в себя немного,
Обратившись сердцем к богу,
К старцу я решил сходить,
Чтоб с гостинцем навестить
Да сказать ему спасибо
И отдать земной поклон
За его заступу – ибо
Им я был в ту ночь спасён.
Но на маленькой опушке
Больше не было избушки...
И в ногах лежал кругом
Разнесённый в щепки дом.
Лишь на месте прежней двери
Звери грустные сидели.
Приуныв, смотрели в лес,
Где радетель их исчез...
Так и я глядел напрасно
Долго-долго. Запад ясный
Всколыхнул зарёй закат.
Не вернулся дед назад...
Сколько лет с тех пор минуло,
Сколько в них сменилось лун...
Седина к вискам прильнула –
Помню всё, как будто юн...
Не прошла та ночь бесследно:
Каждой ночью я усердно,
За свою страшась судьбу,
В ведьмин час творю мольбу.
Хоть гроза давно далече –
Темноты боятся плечи,
И дубраву стороной
Обхожу весь век я свой. –
И пускай бытую рядом,
В ней бываю разве взглядом.
Жду к себе зверей лесных –
Дать еды им с рук своих...
24-25 октября 2019 года 00:51