Моим
Дед мой с бабкой ушли в мир иной ещё до ледохода.
Бабка - спать, как обычно, а утром не встала и всё.
И досталось в наследство двум внукам и внучке всего-то:
пёс косматой породы, портрет, да, по паре носок.
Только вот ещё... Бабка ушла накануне, в субботу.
Дед чуток пережил, и ушёл вслед за ней через день.
Он дышал тяжело, не хватало ему кислороду.
Так, не охнув, упал, завалив своей тушей плетень.
Дед огромный был боров, добрейшей души человече.
Бабка - кроха, как будто всегда с переломом крыла,
чуть хромала. И помню, дед взвалит супругу на плечи
и ворчит: " Видно птица, Наталья, тебя родила..."
... Мы носки поделили. Портрет взял старшой наш, Тимоха.
Мне собака досталась... И что мне? Куда я её?
Пёс хвостом не вилял. Только видно, как бедному плохо.
Он лежал на крыльце, охранял, без хозяев, жильё.
А к утру его не было. Звали в три глотки. В итоге
(так положено, надо усопших назавтра кормить),
пёс лежал на могиле башкой своей, мёртво и строго,
продолжая стеречь тех, кто бросил его, и любить.
... Я всё думаю, что за любовь, если нечем дышать-то?
Если день без любимой - и всё! Несгибаемый век -
задохнулся. А оба мои молчаливые братья -
о собаке всё больше, чернея, как мартовский снег...
... Я носки не ношу, я достану бывало, и глажу.
На портрет их смотрю, что Тимоха мне позже отдал.
А потом достаю стародавнюю бабкину пряжу
и носки мастерю - для потомков своих капитал.