Всё приготовил: ручку и блокнот
И мышь протёр, клавиатуру, принтер,
Но рифма, хоть ты тресни, не идёт, -
Строчу, но нитки нет в машинке Зингер.
Писать не можешь – лучше не пиши!
Пусть пропадут и скроются в тумане,
Твои надежды. В жёсткие клещи
Возьми свой жалкий том «воспоминаний»!
А если слово рвётся, ты его,
Да никакой преградой не удержишь!
Ах, Муза, на всю ширь раскрыв окно,
Я жду, ты прилетай ко мне, как прежде..
И мы напишем строчки о Любви,
О той, что так давно с тобой искали…
И чай готов, приди, приди, приди…
И мы ещё напишем, я ведь знаю…
Проходит жизнь и не вернётся вспять…
«Лишь я один и бесконечность неба»…
Я так хотел вам многое сказать…
Я бы сказал, и если крылья мне бы…
Но Музы нет, и вряд ли что придёт.
Пустой листок. Окошко закрываю.
Ты прилетай! Твой старый рифмоплёт
Чуть щёлочку надежды оставляет.
Он ждёт тебя .
Придёшь?
Белая ночь. И она такая же белая.
Белый листок, исписанный горсточкой строк.
Тихо вошла, хотя не бывала неделями.
Звездное небо и сбоку луны образок.
-Здравствуйте, Муза! Как жизнь, какими метелями
Вас занесло в этот Богом забытый мирок?
-Здравствуй, Поэт! Ты наверно забыл за весельями
Ту, о которой мечтал и которой писал столько строк.
Свечи зажгу, и усядусь пред лунной лампадою.
Мы поболтаем о жизни разгульной часок.
Муза, ты знаешь как холодом дышит парадное,
Если к тебе в этот вечер ни кто не придет?
Чайник вскипит, мы попьем его складно беседуя,
Словно два друга, не видевшись тысячу лет.
Новое утро нас первой росою обрадует.
Юные строчки я птицами выпущу в свет.
И полетят над землей, словно лебеди – белые-белые
Строчки о нежности, строчки о первой любви.
Облаком белым по миру плывет вдохновение.
Муза, прощай! Белый облик растаял в дали.