В одном укромном переулке
Вдали от скорости дорог
Жила планета светолурков*,
Жила уже не первый срок.
В преданьях древних их крылатость
Была отмечена везде.
Её сменили шлемы, латы,
И тех уж нет в родном "гнезде".
Подложных ценностей царенье
Тела меняло и сердца,
И в смене дней, в её сплетеньи
Родилась сказка без конца.
1.
Айрени тихо умирала.
Сахо принёс её весной
К избушке Знахаря усталый
И растворился за сосной.
Так было принято народом:
Больных дарить своим лесам.
Кормилась ложью их природа,
Смотрели молча небеса.
Айрени взглядом проводила
Знакомый с детства силуэт
(Не может быть больная милой),
Ладонь вложила в горький след.
И отрешённая от мира,
Облокотилась на ступень.
Лучи, блеснув в глазах-сапфирах,
Угасли, встретив смерти тень.
Со скрипом двери отворились,
И вышел в утро человек.
Чуть-чуть дыша, с щепоткой пыли
Лежала женщина... (иль грех?).
Поднял и положил на лавку.
Был слышен пульс едва-едва.
Отпаивал знакомой травкой
Быть может месяц, может два.
2.
Однажды женщина очнулась,
Избушку взглядом обвела.
Худые, остренькие скулы
Свело молчание-смола.
Кто этот "леший" в старом доме,
Что к ней в бреду всегда спиной?
Или роман в таком-то томе
С сентиментальною слюной?
«Кто Вы?» - и слабый голос
Его к Айрени развернул.
«Ого! Я слышу Ваше соло». -
Улыбкой острою сверкнул.
«Вас поздравляю с возвращеньем.
Обед готовый на столе".
«У Вас темнища, как в пещере
Иль в пьесе, кажется, "На дне".
Перстами щёлкнул. Свет зажёгся,
Обрисовал рельеф лица.
Обычное. Где надо, оси,
И нос, конечно, без кольца.
Но где-то в левом подреберье
Кольнуло вспышкой:"Это - Он!"
Усмешкой встретило неверье:
"Иди, поставь среди икон".
3.
По тропке дней пришла подруга
С сорочьей новостью в устах:
«Твой Знахарь жизнью так обструган,
Что нет в нём чистого листа.
Намедни слышала в посёлке:
Когда-то потерял семью...
Его кинжальные осколки
Пригодны только алтарю».
«Тебе-то в этом что за дело?
Угрюм? И что? Теплей его
Не может быть на свете белом».
« Как знаешь, лишь бы помогло».
И стало много ей понятно
В закрытых намертво замках.
Беда его и в ней набатом
Мучительный творила крах.
А знахарь в лес ходил по травы,
Всегда один и взгляд в себя:
Он для себя оставил право
На жалость, крохи бытия.
Жалел зверей и всё живое
И боль «заплатами» лечил,
И в день, как в зеркало кривое,
Входил, связав обрывки жил.
Забыл навек любовь людскую
И небо лживое забыл.
Айрени худенькие скулы
Не видел он и не любил.
4.
По колее катился месяц,
И Знахарь пользовал зверей,
Людей, ползучих местных "несси",
Туманы, ветры всех мастей.
Он всем дарил крупицу света.
Ей подарил. Забился ток.
Вернулись в кровь и зной, и лето.
Он сделал, что другой не смог.
И меж лопаток робко крылья
Пробили тонкой кожи шёлк.
Ужели явью стали были?
В Айрени ожил мотылёк?
Восторгом трели клокотали:
«О, Знахарь! Я тебя люблю!
Ты мне открыл такие дали!
Я, словно праздничный салют».
Глаза его блеснули сталью
Неподконтрольные огню:
«Зачем тебе стекло окалин?
Поверь мне – горькое меню.
Я не могу тебе ответить.
На пепле не растут цветы.
Любовь?... - Придумали поэты
Для маскировки простоты.
Всё это - разума игрушки.
Здорова ты. Иди домой».
В лесу заплакала кукушка,
И небо глянуло грозой.
5.
Она вернулась в круги буден,
В мир светолурков и вещей
И поняла: жить так на будет.
Крыла даны не для плащей.
Летала белой, серой, чёрной
И в день, и в ночь, с луной и без
С надеждой жарко-непокорной,
Чтоб свет крупицы не исчез.
Совет лукавые подруги
Давали искренне порой:
«Мы не без крыльев. Только руки
Их прячут в складках под корой.
Мы хитрые. И в пируэтах
Летаем ночью в свете тьмы.
Никто не знает в мире этом.
И будешь ты, такой, как мы».
«Я не хочу в ночи скрываться.
Я быть хочу сама собой.»-
И грела тоненькие пальцы,
Срывалась в ливень голубой.
6.
Змеёю шёпот по посёлку
Скользил ехидно и шипел.
Терпела острые иголки,
Пустые звуки децибел.
Сахо мрачнел, скрывая ярость:
Она посмела жить с крылом.
Ломал со злостью:"Эту гадость
Пора сдавать в металлолом".
Ломался сам, ломал Айрени.
Любил, кричал, и всё прощал.
И жил, как будто на арене:
То бился в кровь, то полуспал.
Крыло упрямо вырастало.
Ещё белей, нежней перо.
Ей горизонта было мало,
Вонзалась в облачный пирог.
Летала в лес к избушке старой,
Чтоб видеть издали, жалеть
И не считала жёсткой карой
Возвраты в каменную клеть.
Слова, движенья, сухопарость,
Усталость грустного лица
Несла в себе, как светосвятость
И знала: ноша до конца.
7.
С тоской однажды горько-хмурой
Влетела к Знахарю. А он
Отбросил руки:"Что за дурость!
Уймитесь и подите вон!"
Смахнул, как нити паутины
Любой смахнет в глухом лесу.
И мчались ветры долго-длинно,
Сминая рваную росу.
Сильней отвергнуть невозможно.
Отпали мёртвые крыла.
И кожа стала просто кожей.
А может кожей и была?
В раздумьях долго пребывала.
Сложила крылья в узелок
И в день немой, холодный, талый
Снесла к избушке на порог.
Сутулясь Знахарь взял подарок.
Пустой на миг увидел взгляд:
Он был такой же старый-старый,
Как в первой встрече - жизнь назад.
Закрылись двери за Айрени,
И Знахарь руки уронил.
Глаза сминали в точку темень
С остатком пролитых чернил.
19-23.10.2019
*Светолурки – человечество планеты Светолур.