Философская поэма
1.
В те дни Империи крушенья
Себе нашли в журналах кров:
Спорт, гороскопы, сновиденья,
КулинарИя, секс, любовь.
Блистали девушки на фото,
Политики вещали что-то.
Смотрели Солнце и Луна
На то, как рушится страна.
Всё, что считалось раньше низом,
Теперь – бомонд. Тальков-поэт
Ругал-клеймил подобный бред:
Увидел снова Тьмы репризу,
Увидел вновь победу Злых –
Он откровенно пел про них.
2.
На Злых не будем отвлекаться –
На них мы взглянем с высоты.
И не пора ли нам ворваться
В обитель девичьей мечты?
Взгляни: студентка молодая
С мечтою о столичном рае
Жила в провинции – она
Теперь в Москве. Чья в том вина,
Что стать звездой не получилось?
Ее удел теперь – стриптиз.
В столице без нее актрис
И так полно. Ей роли снились.
А явь – иная. И слеза
Туманит девушки глаза.
3.
А у меня в душе – поэма,
А у меня в душе – волна,
А у меня – красотка тема,
А у меня – бокал вина.
Давно ль в Европу собирался?
Раздумав, дома я остался.
Уют домашний полюбил.
Уют ценя, я заклеймил
Дороги, шумные таверны,
Мосты, вокзалы, поезда…
Пишу я пьесу, иногда
Есть мысль: я всё заметил первым.
Я – соглядатай, но не вор.
Сыграет пьесу – Век-актер.
4.
Мои друзья все – за границей.
А трубка Память – без огня.
Знакомых забываю лица,
И забывают все меня.
Таков мой выбор: здесь остаться.
А выбор их: за славой гнаться.
Вокруг переворотов бред,
Но в душах революций – нет!
Я шлю привет краям приморским:
Там пальмы, песни и вино.
Завидую уже давно
Южанам, что живут без лоска.
Зарплаты нет у них большой,
Зато есть море и покой.
5.
Душа – холодная могила,
В ней нет тепла, любви, добра.
Но разве лишь душа остыла?
Планета мерзнет вся с утра.
Идет война, идет охота –
Да, это лучше, чем болото,
Но где ты, сердца чистота?
И что без грустного листа
Есть осень жизни, знать хотела б
Душа, которая поет,
Душа, которая живет
С мечтой существовать вне тела.
Поэт-чудак, что жизнь твоя? –
Луна, глядящая в моря.
6.
Быть дерзким – можно, но с условьем:
Здоровым быть, и жрать, и пить.
Чтобы в стишках быть многословным,
Богато, сыто нужно жить.
Но слог рождается прекрасный,
Высокий, чистый, – лишь ненастный
Нам выпадает в жизни год.
И крепок тот среди невзгод,
Кто знает сильные молитвы,
Что может распугать врагов
Мелодией и силой слов.
Не бомбами, а Словом битвы
Хотел бы я остановить,
Тем самым – Слово возродить.
7.
Читателя обманешь вряд ли:
Стихи – открытые глаза.
Читатель в них увидит правду,
Пусть строчки скупы как слеза.
Глядит Господь, Поэт Великий,
На всех Известных и Безликих,
Тая вопрос: в сей пестрый Век
Кому поверит человек?..
Росинки на траве – алмазы.
Я рад поэзии простой.
Читая, слышу вальс родной,
В котором нет мещанской грязи.
Включите громче этот вальс,
Редакторы, прошу я вас.
8.
Кого не занимает тема,
Страницу пусть перелистнёт.
Доказанная теорема –
Она века переживет,
А долго ль жить стихам напевным?
Того не знаю. Петь душевно
Учусь, как тенор, я у птиц
И не теряюсь средь страниц,
Слюною смачивая пальцы.
Бас старше званьем, но не прав.
Как меч, храню я в ножнах нрав,
Страшась попасть в забвенья карцер.
Я знаю: кто басить привык –
Замолкнет, встретив Божий Лик.
9.
Опасен час – борьбы, взросленья:
Смеются школы и дворы.
Спасают – классиков творенья,
А также – звездные миры.
Задача нынешнего Века –
Понять дурного человека.
А, впрочем, сам хорош ли Век?
Он грешен, как и человек.
О, как мне дороги страданья
Людей! Я, кажется, друзей
В страдальцах вижу. Им родней
Не Правда, а Ее исканье.
Им ясно: самый худший грех –
Над человеком грубый смех.
10.
Век, не пугай меня глазами –
Я твой переступил порог,
Уж звезды яркие цветами
Все отражаются у ног.
Ты не пугай меня, Столетье!
Да, за плечами – лихолетье.
Ушел Двадцатый Век в ничто.
Машины, деньги – дальше что?
Горели свечки. И в молчанье
Век Девятнадцатый стихи
Писал – замаливал грехи?
Но что грехи перед Страданьем?
Друзья, учитесь не молчать –
Учитесь четко отвечать.
11.
На всех, на всех нас смотрит Дуло.
Есть Веры сын, есть Правды дочь,
Но люди, хищные акулы,
Друг другу не хотят помочь.
Вчера рожденные, сегодня
Как будто бы живут свободно:
Прошла советская пора,
Когда кричали все «ура».
Живя в конце шального века,
Я в пояс Богу поклонюсь
За то, что, как и все, зовусь
Сегодня вольным человеком.
А коль родился бы вчера,
Кричал бы я, как все: «Ура!».
12.
Над Миром звезды пролетали,
А Мир был слеп и нем – убог.
Все граждане спокойно спали,
Когда страну покинул Бог.
Зажглась Звезда, потом исчезла.
Пришел Звезде на смену резвый
Герой, который, словно вор,
Пустым страны оставил двор.
Зато сегодня пресыщенье –
Едой, питьем. Гора вещей,
Помада жизни, глянец дней –
Питаю к ним предубежденье.
Что ль, в монастырь? Искать Любовь?
Но старшим там не прекословь.
13.
Тот прав и светел, кто считает –
Всего важней Любви закон.
Актеры Гамлета играют,
Напомнив нам про связь времен.
Какой же нам Герой достался,
Когда Двадцатый Век сломался?
Я знаю, Мир, который лих,
Перечеркнет мой нежный стих:
Он любит, что погорячее.
Но надо все ж иметь в виду,
Что горячей всего в Аду,
Где тот слабее, кто сильнее…
Любовь, я встретился б с тобой
В иной стране, иной порой.
14.
Друзья советует молиться,
Чтоб возродить святую Русь.
Враги дают совет напиться,
Чтоб утопить в забвенье грусть.
На сцене, знаю, тот красивый,
Кто в жизни менее брезгливый.
А я… свой презираю Век.
Расстался с Небом человек.
Расстался пошло, откровенно,
Расстался Мира под конец.
Не захотел принять венец?
Решил, что вера — это вредно?..
Не знаю, как носил Господь
Вериги – то есть нашу плоть.
15.
Когда наступит время Рая?
Когда пройдет святых Парад?
Когда так Солнце заиграет
Лучами, что исчезнет Ад?
Когда, избрав в кумиры Бога,
Пойдем мы правильной Дорогой?
Когда среди безликих дней
Душой воспрянем мы своей?
Душа шептала так несмело
При жизни тела на Земле:
«Да, неуютно как-то мне.
Здоровый дух – в здоровом теле?»
И только ль атеистов ряд
Разрушил Рай и создал Ад?
16.
И я был бардом, пел я тоже,
Но понял в юные года,
Что голос мой сфальшивить может,
А сердце, сердце – никогда.
Вот почему стихи читаю
И не пою, а сочиняю.
Средь катастроф, среди потех
Быть трезвым – для поэта – грех.
Монах на пьянках не бывает
И знает смысл жизни всей,
Но я – не инок: соловей!
Бог, верю, это понимает.
Постиг я вдохновенья миг –
Любви, однако, не достиг.
17.
Проснулся. Барабанят в двери.
Реальности я слышу скрип.
Хочу я прокричать о вере,
Но верный голос мой охрип.
Давно лежал ли в чистом поле
Я, не на площади – на воле?
Но строг и страшен приговор.
Судьба отточенный топор
Несет, стремленье ввысь – ругая.
Прощай навек, свободный мир!
Ждет воронов отличный пир.
Дрожит моя душа нагая…
Когда я буду Там один,
Вобьет Палач мне в душу клин.
18.
Не поддаемся воспитанью –
Мы, верно, львами рождены.
Львы – справедливое названье!
Своею гривою сильны,
Живём мы в сладком дне вчерашнем
И слезы льем над настоящим,
И в грёзах в будущем живём.
Когда хотим, тогда и пьём
Из чаши Вечности – забвенье.
И мы дрожим лишь перед Ним.
На Небо по ночам глядим,
И в головах у нас круженье.
Над Кораблем горит Звезда,
И знаем мы, плывем куда.
19.
У Книги – буквы золотые.
В Ней – золотые имена…
Осуждены дела лихие,
Разобраны все письмена.
Господь взирает строгим оком
(В бездарном Мире, одинокий,
Он что-то людям говорил,
Когда в Ерусалиме жил).
У Мира есть одно мечтанье –
Построить Башню до небес.
Бог в Ад спустился и воскрес,
Но то же у людей желанье.
Пришел-ушел Наполеон.
А что же Мир наш? – Вавилон.
20.
Баян вещал, и струны пели,
Лес к небу очи подымал,
И в степь широкую глядели
Мужи, которых Бог собрал.
Дух согревал мужей единый –
Славянский древний дух былины.
…Еще не поднят красный стяг,
Еще не заалел маяк,
Еще солдаты не запели,
Не выпит спирт, не вылит квас,
Еще не наступил экстаз
И головы не полетели…
Столетью стих передаю:
Пусть он продолжит песнь мою.
31 марта – 14 апреля 2007; 2009; 2010; 9 – 12 декабря 2017; 20-21 октября 2019, 18 января 2020