Тишина... А когда-то шумела
Здесь деревня у быстрой реки.
Ничего ни щадя, ни жалея,
Время стерло столетий следы.
Я стою на пригорке высоком,
Солнце нежно ласкает поля.
Спит, покоем объята глубоким,
Эта милая сердцу земля.
И пленяют безудержно в мыслях,
Настежь дверь распахнув, времена,
Где прабабушка шла с коромыслом,
И где бабушка наша росла...
Вот телега пылит по дороге,
Ребятишки играют в лапту,
Бородатый мужик, с виду строгий,
Нагибаясь, заходит в избу...
На лежанке — девчушка в сорочке,
В теплых, связанных бабкой, чулках.
Ни подняться самой ей на ножки,
Ни ступить ей ни шагу никак.
Мать дитя к докторам отвозила,
И никто не сумел ей помочь.
Но она неустанно молила:
— Боже мой, исцели мою дочь!
Сельский храм, тихим светом залитый,
Там священник пред Богом служил,
Пребывая в трудах и молитвах,
Прозорливым в народе он слыл.
Молвил матери он: “Не печалься,
Отправляйся-ка с дочкой в Саров,
Помолись у мощей, да покайся,
Преподобный вступиться готов!”
— Да смогу ли с такою-то ношей,
Пятый год ведь дочурке идёт.
— Не без помощи будешь... Послушай,
Дочь обратно — ногами придет.
На дворе раскудахтались куры.
Отправляется женщина в путь.
На руках держит хворую Нюру,
Подвязав старой шалью под грудь.
Богомольцев с нуждою так много,
Все хотят до Сарова дойти.
И они Катерине — подмога,
Каждый просит дитя понести.
С нашей бабушкой все это было.
О себе рассказала сама —
Дерзновением Серафима,
Там, у раки, она и пошла!
Улыбаясь, стою на пригорке,
Слышу радостный смех за спиной...
То спускается Аннушка с горки,
То спешит чудо Божье домой!