Уносит время
в мирозданья закрома
Венец Творенья -
золотое лето,
и, красотой дразня,
дрожа от ветра,
Пресветлый Ангел Твой
преследует меня.
Остатки лета
ластятся к теплу,
надменный полдень
облетает лепестками,
взывая к милости,
к вселенскому добру
лист догорит осенний
искорками-светлячками.
Недлинный день приникнет к
фонарю,
ища игру фотонов альфа гаммы,
и крик, прижавшись
к журавлиному крылу,
летит над мира маревом -
снегами.
В промокших ризах
молятся теплу дома,
там гопака отплясывает
жизни кутерьма ...
Печали бремя -
расточительное эхо,
теряя крика нерв,
лады любви храня,
петлю затягивает пируэта,
оледеневшими осинами звеня.
Душа болит. Ей холодно.
Скорбит о голосах,
укутанных молчания веками...
И только музыки
добаховский мотив
поет о Вечном в опустевшем
Божьем Храме.
И знаем только Я
и Ангел Твой про это...
И гонит ветер тучи
до рассвета.