А если бы мне улететь за птицами,
как будто бы можно унять старение.
Ведущая в небо Тропа Голицына
из самого сердца стихотворения
и запаха соли и можжевельника
и эха от песен твоих в прощелине.
Осеннее море теплей и живей меня
и, может быть, в этом мне есть прощение.
Пусть солнце настойчиво рыжит волосы,
пусть в ссадинах ноги, в песке сандалии.
И всё затихает. Настолько живое всё,
как будто бы в этом исповедание.
Так спросишь о будущем настоятеля.
Какая священна из точек зрения?
И чем обусловлены расстояния,
когда ты вообще из другого времени,
летящий сапсанами, мчишься скорыми -
не приблизился ни на день.
И, гулко смеясь, показало море мне
следы твои на воде.