Гроза
Сначала ничего не предвещает бури.
В утреннем тумане где-то по низинам слышен перезвон сонных еще лягушек. Разноцветные жучки отражают на спинках солнечные блики. Массовые протесты головастиков в сажалке становятся утренним припевом. Журчащая роса набуйноколосящихся одуванчиках стремительно высыхает.
Все просыпается.
Стремящиеся ввысь солнце жарким теплом начинает нагревать все вокруг. И листики на деревьях, кору, травы на луге и песок — все постепенно становиться горячим. Пропитанная теплом вода в старой сажалке к полудню похожа на парное молоко. Гнездящиеся неподалеку ласточки-первые предвестники изменений прячут головы в тень.
Но вот, взлетая, они выдают все первые. Словно честные разведчики пикирую со всей скоростью почти у земли.
— Будет гроза- качает головой дед и скрывается в зелени сада.
Но горизонт чист. Потряхивая головой, в траву прячется от оводней и зноя наша Пеструшка. Широкий на кисточке хвост ее равномерно бьет круп по кругу. Охраняющая ее поодаль дворняжка Ляля тяжело дышит от жары. Все постепенно плавится, млеет и растекается как подогретый мед под беспощадными лучами полуденного зноя.
— Да не буде ниякай гразы! — ругает деда бабушка.
Но вот с дальних полей чувствуется дуновение ветерка. Робкие облачка ползут с северо-запада вниз. Почуяв ветер, ласточки сбиваются в стаю, и, не усидев на проводах нарезают большие круги так низко, что крылья их касаются горячих камней. Каштанка поднимает сухой нос по ветру. Следуя ее взору, я замечаю насыщенное небо над далекой полоской леса. Оно медленно приближается. И уже чуть слышны далекие раскаты грома.
Спешно пиная в сарай Пеструшку, моя баба отвлекается от прополки. Морщинистые руки быстро снимают белье на белых тонких веревках.
— Я в палисадник, соберу тяпки. Ты только не подходи близко к розеткам в столовой.
— Хорошо, бабуль.
Аккуратный песчаный обрыв у реки, виднеющийся в окне быстро пустеет. По третьей бороздке в зарослях картофеля тащит за шкурку котенка Мурка. Ласточки вверху беспокоятся всё больше.
Я смотрю на небо и вижу огромную тёмную тучу. За каких то двадцать минут она стремительно захватывает большую часть синевы. Затихают деревья. Не слышно проворных лягушат, даже трескотня кузнечиков на миг останавливается — все ждет грозу.
— Р-раз!
Яркая вспышка белым светом озаряет наше нехитрое хозяйство
— Быстро в хату!
Прибежав, я падаю на цветастой покрывало на веранде, и выставив голову выше усыпанного мухами подоконника наблюдаю что же будет дальше. Между тем хлопая дверьми, баба ругается на кошку, швыряет тяпки и бежит отключать центральный рубильник.
— Р-р-раз!
Я сильнее забиваюсь в угол кровати и почти не дышу. Лишь прислушиваюсь к громовым раскатам и жду дождя.
И вот на землю падает первая тяжелая капля. За ней вторая, третья, четвёртая. Пара секунд и ничего не видно за кромешной пеленой сильнейшего июльского ливня.
— Конец света нейки, — заключает бабушка с очень умным видом, потирая о полотенце руки.
Мне вдруг становится очень страшно. Меньше всего восьмилетней девочке хочется умирать вот так просто, от грозы у бабушки на даче. Да ещё в разгар каникул. Я закрываю глаза.
Когда я открываю их, то поначалу ничего не вижу. Пронзительный свет из миллиона лучиков солнца гуляющего по лужам, слепит мне глаза. Забывая надеть тапки, быстрее бегу смотреть, куда же делась та самая страшная-страшная туча.
Её нет. Обрывки серых облачков разбросаны по небу. Все вокруг- грядки, вёдра, цветы и крыши- залито водой. И в ней снуют, отражаюсь тысячами радостных брызг, солнечные блики.
Я беру тетрадку и иду на луг. По босым ногам хлещет мокрая трава. Большие белые цветы мешают переступать. Медовый запах кружит голову, ноги подкашиваются. Я падаю на дедову холщовую куртку и переворачиваю исписанную страницу.
«Была гроза», начинаю я.
Июль, 2018 год