Уходят дети в небеса, а мы живём…
Срываем глотки, тормоза, едим и пьём.
И неуместны «бла-бла-бла» про долг, про честь,
нам жить не хочется порой, не то, что есть.
Я фотографии твоей шепчу: «Люблю…»
Порой, чтоб горе загасить, не воду пью.
Теперь ты был бы мужиком под сорок лет.
– Ты как, Тимоха? В горле ком... Ответа нет...
Уходят дети навсегда, а мы живём…
Читаем, спорим, смотрим телек и поём.
Ну что поделать, ведь унынье – тяжкий грех.
Нам подслащает горечь жизни внуков смех.
20 лет, как Господь призвал к себе моего Тимочку.
Теперь ему всегда 23.