На следующий день старший администратор предупредил Елену, что ей надо будет встретить и разместить знаменитого португальского писателя Жоржи Амаду.
– Как здорово! Обязательно возьму у него автограф. – произнесла она вслух.
– И как вы собираетесь это сделать? Вы даже немецкий на днях позабыли? А он говорит только на португальском. – услышала она сзади ехидный голос директора.
Умел он бесшумно подкрасться. Да это и не сложно было – повсюду лежали дорогие толстые ковры ручной работы.
Босс противно рассмеялся.
– И вообще, не стоит проявлять инициативу такого рода, иначе... улица ждет вас. – добавил он.
Сказал, как обрезал, испортив настроение от предстоящей встречи. Лишний раз Лена убедилась: «язык мой – враг мой».
Пообщаться с писателем, действительно, не удалось, что принесло разочарование. Амаду был хмур, весь в себе, не смотрел по сторонам, проходил мимо, никого не замечая. Но зато она увидела Жоржи живьём. Оказалось, он был болен, но прожил еще около десяти лет и скончался в 2001 году. Когда Лена прочла об этом, вспомнила его коренастую фигуру и несколько измученное лицо – следствие тяжелой болезни. Он не дожил четырёх дней до своего 89-летия.
Зато ей повезло после отъезда писателя. В эти же апартаменты Елена сопровождала Клода Ван Дамма. Он был хорош собой – одного с ней роста, стройный и улыбчивый. Настоящее имя по ваучеру: Жан-Клод Камиль Франсуа Ван Варенберг, бельгиец. Говорил по-французски. Она улыбалась, будто всё понимает, когда провожала его в люкс, но потом пришлось перейти на немецкий, он говорил и на нём. Обошлись без французского переводчика.
Назавтра у Лены был выходной. Они пошли с мужем в дом писателя, который находился в здании советского классицизма между Ордынкой и Третьяковской галереей. Там проходила интересная встреча с современным писателем.
В этом доме бывал К.Федин и даже М.Булгаков, А.Барто, И.Ильф, Е.Петров, Б.Пастернак, М.Пришвин, К.Паустовский, А.Новиков-Прибой...
В те времена они с мужем ходили по театрам, концертам, музеям, по паркам и скверам – знакомились со столицей. Они же были из тех, кто «понаехали».
Возвращаясь на Пушкинскую, около входа в метро встретили Жан Клода. Он узнал Лену, приподнял шляпу и улыбнулся. Тёмные очки были всегда на нём. Очевидно, приехал инкогнито, и в прессе ничего об этом не сообщалось.
Встречала Лена на улицах Москвы известных российских артистов: Николая Караченцова, Александра Абдулова, Александра Збруева, братьев Соломиных, (которые сами увиделись случайно и радостно обнялись на улице)... Михаила Ульянова (с вилком капусты в сетке). Однажды в Старой Москве на Патриарших стояла группа артистов и с ними красивый и модный, в длинном пальто и широкополой фетровой шляпе, Никита Михалков. Юрий Никулин приходил к ним в ресторан обедать (весь персонал хохотал над его анекдотами). Гурченко сидела с мужем за ними в партере Большого театра на восьмом ряду, на балете «Спартак». Да и не перечислить всех знаменитостей, которые встречались на её пути. Как и все простые смертные, они ходили по Москве.
Прилавки наполнялись продуктами, рынки-тряпками, люди гоняли за барахлом в Турцию и Польшу, богатели и открывали свои магазины. Переходный период к капитализму продолжался, но до сих пор «доставалось» всё из-под прилавка, (по блату) ты – мне, я – тебе.
На рабочих лодочках у Лены появилась небольшая дырочка, из которой виднелся пальчик. А в магазинах... никакой приличной обуви. И один из гостей, некто господин Дональдс из Америки, богатый бизнесмен, который заглядывался на ножки всех девушек, обратил внимание на этот факт.
– Are there no shoes in russian stores? (в российских магазинах нет обуви? - смеясь спросил он.
Она, тоже улыбаясь, ответила:
– Yes, no shoes.
– Тomorrow. – сказал г-н Дональдс. (завтра).
(А что завтра? Кто его знает... Может, просто – «до завтра»? Да и выходная она. – подумала Лена)
Когда возвратилась на другой день, отель стоял «на ушах». Оказывается, американец вчера повсюду разыскивал её. Ну, а «сексоты», которые были на каждом этаже, донесли уже об этом в дирекцию.
И тут в администраторской появился господин Дональдс с большим пакетом, в котором находились две коробки. Он достал из них шикарные модельные туфли 37-го размера и чудные тапочки-туфельки, для дома. Лена растерялась – такую обувь можно было купить только в «Берёзке». И размер ноги был точто её.
– I can’t take it. Sorry. Prohibited. (Не могу взять. Простите. Запрещено, – стала она отказываться.
Мистер рассердился. «This is a gift from my wife for you!» (Это подарок от моей жены для вас!)
Настойчиво прижав пакет к её груди, он ушел.
Тут же... появилась «сексотка».
– Вас вызывают срочно к директору.– сказала она с ухмылкой.
Лена оставила коробки на столе и пошла, как овца на заклание.
– Срочно принеси всё, что получила от вражеской разведки! – закричал босс – Тебя вербуют, а ты принимаешь подарки, продаёшь Родину!
Брызги летели у него изо рта. Сексотка опередила её и занесла в кабинет эти злосчастные коробки. Директор их изъял, и Лена ушла, буквально вся оплёванная, ожидая, что сейчас её уволят, как и прежних, также «провинившихся» девушек. Не жаль было дефицитных туфелек – боялась остаться без работы.
Навстречу шел «виновник» скандала, американец. Увидев её снова в старых туфлях, он сделал удивлённые глаза.
– Where is my present? – (Где мой подарок)?
Ни слова не говоря, с глазами полными слёз... она показала на кабинет директора.
Гость рванулся туда, и Лена услышала, как он там кричал.
Das ist unser Unternehmen! Ich gebe Geschenke an wen ich will! Gib die Schuhe sofort dem M;dchen zur;ck. Und wage es einfach, sie zu feuern. Du selbst wirst nicht mehr hier sein!
(Это наша фирма! Я делаю подарки, кому хочу! Немедленно верните обувь девушке! И только посмейте её уволить! Вас самого здесь больше не будет!)
Елену тотчас вызвали в кабинет в боссу. Он сидел красный, как рак, пододвинул коробки на край стола и сказал нормальным голосом:
– Никаких проблем нет. Это наш фирмач, а не вербовка. Иди и спокойно работай.
Он не знал, что она всё слышала.
Через неделю им прислали из Америке туфельки всех размеров. А директор оказался подлым. Когда американец уехал, он снова вызвал Лену и показал приказ, где ей объявлялся выговор и она лишалась премии на три месяца. Это была вся валютная зарплата... в конверте, а по бухгалтерии проходил мизер в рублях... для налоговой.
– Ты понижена в должности, – добавил он с наглой улыбкой – увольнять тебя не буду, но... ты можешь исправить своё положение и знаешь, как это сделать.
(Она знала, почему он не может её уволить – слышала угрозы американца)
И это всё за то, что подарки не достались жёнушке или любовнице, и что не поддалась на его приставания. Елена развернулась и вышла из кабинета.
Буквально через неделю коммунистов сбросили и босса вместе с ними. Отель продали швейцарцам, денежки «прибрали к рукам» коммунисты. Елену на другой же день вернули на своё место. И когда искали «деньги Партии», ей было просто смешно – она-то знала, где они могут быть... вот в такой же недвижимости, как этот отель, в России и за границей. А это были огромные деньжищи. Продажную коммунистическую администрацию из подлых начальников вместе с «сексотами» тут же уволили, а опытный персонал и горничных, оставили.
Пришло странное время – случился путч. Она шла на работу под пушечный грохот обстрела Белого Дома. Это было совсем рядом. Работать никто не мог – иностранцы от страха разлетелись. Обслуга сидела в номерах и смотрела телевизор, сначала «Лебединое озеро», потом горячие подробности. Мурашки бегали у Лены по коже.
Человеческая подлость страшна во всех проявлениях. Главная «церберша», (главный администратор) к которой бегали все «сексоты» и обо всем докладывали, перед своим увольнением потребовала от всех подписать заявление, что они против новой администрации. (До отеля она работала в тюрьме, и методы у неё и привычки остались тюремные – все для неё были преступниками).
Лена с одной девушкой отказались подписывать заявление – они сказали, что сейчас их всё устраивает больше, чем при коммунистах.
«Церберша» стала угрожать, что они... пожалеют об этом, когда придет время. И сдержала своё слово. Когда этих коммуняк выгоняли, она уничтожила бухгалтерские документы. Прошли годы, надо было выбрать самые высокие заработки для начисления пенсии – ничего не было найдено. Это была та месть. Но Бог всё видит – муж бросил эту негодяйку и женился... на одной из горничных.
Продолжение - http://www.stihi.ru/2019/09/25/8981