Приди в Илион. Тихим солнечным утром
пройди возле стен.
Здесь тысячу лет длится плач по кому-то
и нету вестей.
Пусть ветер летит, задувая за ворот,
по пыли рябой;
приди в Илион, посмотри на мой город,
заросший травой.
Ты слышишь? Звенящая медь на базаре,
упругая сталь,
приди в Илион, наплевать, что сказали,
пока не устал,
с последнею птичьей погодой нелетной,
с дождем в унисон,
с резиновым вдохом искусственных легких
беги в Илион.
Здесь улицы светлы, и чисты дороги
от пыли веков,
я ленты плету для святых, длиннорогих
и сильных быков,
и в море впадают текучие реки,
и видно вдали,
как войлоком черным разбойные греки
смолят корабли.
Рост в теле твоем. Это множатся клетки,
терзают, болят,
как соты коры на растресканной ветке,
сухая земля,
и привкус металла расплавленных капель
на греческом спит языке,
как бронза косая, как бритва, как скальпель
в бесстрастной руке.
Я помню, я помню - вина или хлеба
исполнится вид,
и парус отцовский, и низкое небо,
где облако спит
на колья накинуто сетью рыбачьей
с обеих сторон;
от моря штормящего, маленький мальчик,
беги в Илион.
"К чему нам спасаться, мы сами с усами,
и, волны любя,
я море цветными заткал парусами
навек для тебя."
Торгует, гуляет и царствует Троя
с начала времен,
и я этой ночью ворота открою -
входи в Илион.