И снова в попытках создать великое,
Я умер душой во дворе под липою.
Напиваясь таблетками для отпетых психов,
Я делал себя настоящим или безликим?
Я устал носить плащ невидимку,
Чтобы просто опять становиться размытым снимком.
Пока монстр разрывает тело, пока крик раздирает горло.
Ты мне ведь говорила, что мы не сдохнем,
Как толпа одинаковых лиц человеческого скота.
Пока мертвое тело твое не нашли посреди пруда
В нашем любимом парке, где тебя мог спасти человек на лавке.
Я теперь не лучше перебитой шавки.
В вечном страхе о небе из детского калейдоскопа,
Засыпая под дверью чужого дома,
Я вдруг понял, что мой конец — петля.
Ты сама посуди, что осталось то от меня?
Смрад мертвой души, запах паленого портвиша,
Не способность писать стихи и вообще дышать...
Это сказка про единственный суицид.
Целовав мертвеца, понял, что, наконец, остыл.
Закопав себя у мусорных баков сам,
Наконец, отдаю свою душу излюбленным адским псам.
И я рушу свой храм, построенный на костях,
Ныне это всего лишь простой пустяк.
Вся моя жизнь — в надгробной надписи,
Вся моя любовь пережиток старости.