Отрывок из романа
После обретения своего нового состояния Платон около трёх лет не показывался на людях, практически всё своё время проводя в созерцании открывшихся ему красот. Он мог многими часами разглядывать в лесу паутину или муравейник, на лугу – траву, цветы, бабочек или маленьких букашек. Иногда он танцевал под музыку дождя, благоговейно впитывая в себя небесные капли, иногда слушал птичьи перепевы. Каждой клеточкой своей он ощущал гармонию всякого без исключения творения божьего, всякого явления. Душа его была наполнена многоцветьем окружающего мира, безусловной радостью и любовью. Любая форма или бесформенность, любой оттенок или аромат воспринимались им как нечто совершенное и никакое событие теперь не способно было вывести его из этого состояния.
Он больше не ходил за черникой и не торговал, а ягоды, что наросли в саду, Настасья, присматривавшая по хозяйству, уносила в детский дом. Раньше он намаливал каждую ягодку, что собирал, желая здоровья тому, кто будет её вкушать. Теперь же, обращавшихся к нему за исцелением он отправлял в лес, просил, чтоб сами собирали по поллитра черники. Потом намаливал каждую ягодку и пока это делал в присутствии недужного, Мироздание открывало ему глубинные причины заболевания того человека. Он рассказывал это людям, и кто относился серьёзно к его наставлениям, работал над собой, исцелялся от многих хворей.
Один его давний знакомый, уже с десяток лет страдавший аллергией, излечился чуть более, чем за месяц, после того, как пересмотрел свою жизнь и отмолил своё презрение к недобрым людям, что и было глубинной причиной заболевания. Женщина, приехавшая к нему из города, полностью избавилась от артрита. Но этому предшествовала большая работа по открытию её сердца. Платон помог ей научиться замечать красоту в самых обыденных вещах и через эту красоту обрести любовь к себе и людям. Примеров исцелений за несколько месяцев такой его работы были десятки. Но большинство обращавшихся к нему либо не верили в действенность метода, либо им недоставало воли для серьёзной работы над собой.
В один из погожих июльских деньков пришла к нему их почтальонка Нина. Молоденькая, лет двадцати пяти девушка немного хромала, что, впрочем, не мешало ей каждый день наматывать по два десятка километров, а то и больше. Нину Платон знал давно, и отношение у него к этой девушке было особое. Худенькая, всегда опрятная, отца своего не знавшая, а матери лишившаяся рано, воспитывалась она у тётки. Девушка любила свою работу и в любую погоду исполняла её добросовестно. Воля и вместе с тем доброта угадывались в каждом её взгляде. А ещё Платону с давних пор полюбилось в ней качество, которому он и название то не сразу придумал, но в конце концов определил его как глубокая внутренняя правдивость.
- Здравствуйте, батюшка! – С улыбкой поприветствовала его почтальонка и протянула ему пол-литровый стакан белой черники.
Вот не слава богу, да какой же он батюшка? К церкви Платон не имел отношения никакого, но Нина видно вкладывала свой смысл в это слово, и он лишь улыбнулся от того, с какой нежностью она его произнесла.
- Здравствуй, светлая душа, – ответил на приветствие хозяин. – Проходи, присаживайся, рассказывай…
- Да что тут рассказывать… – с грустью промолвила девушка. – Беда моя у всех на виду. Врачи говорят, что хромота моя неизлечимая. Может, вы поможете, Платон Сергеевич? Ягодку вот принесла, чтобы намолили. Ягодка-то тоже необычная, может лучше поможет? Я как пошла в отпуск, белую-то чернику целых три дня искала, пока не нашла.
- Целых три дня? – Рассмеялся Платон и разыграл удивление. – Ничего себе!
Целых три дня! Он то всего три года её искал, пока не нашёл… её и за одним своё нынешнее состояние! Ну и уморила, девочка!
Нина того не знала, но Платон уже давно с ней работал, посылая ей божественный свет – делая то единственное, что имел он право делать без запроса. Знал он ещё и то, что проблема её носит кармический характер и тянется ещё из прошлой жизни, где она всякую боль свою топила в вине и отказывалась двигаться вперёд, по пути своего духовного роста, хотя имела для этого все возможности. В этой жизни своим упорством и трудом она уже многое искупила и Высшие на днях показали целителю, что сегодня с ней произойдёт настоящее чудо!
Платон обычно перебирал ягоды, мысленно прося у Бога здоровья для того, кто их принёс. А тут не удержался, попробовал… одну, другую, третью... Ох, и вкусна же белая черника! Заметно слаще обычной. Посмотрел на Нину. А та расцветала в улыбке. Радостно ей было видеть, что батюшка доволен. Поначалу большая надежда у неё была на чудесное исцеление. Очень уж она хотела ребёночка, да никто ей, хроменькой, из молодых парней серьёзно не интересовался. А одной то на почтальонскую зарплату дитя не поднять. Сейчас же, уже добрую четверть часа находясь в поле просветлённого целителя, она, кажется, была свободна от всякого желания. Полный покой воцарился в её душе. Она говорила про себя: «Кушайте, кушайте, батюшка, я ещё насобираю», а вслух этого вымолвить не могла, наверно потому, что чувствовала – никакие слова сейчас не имели смысла. Платон видел её щедрую душу, видел, как сердечко девушки постепенно заполнила безусловная любовь, ничего не просящая, ничего не ждущая. Здравствуй, любо-о-овь! Он насладился белой черникой, насладился смирением своей гостьи и теперь начал её кормить ароматной ягодой. Она полностью ему доверилась и покорно кушала из его руки. Скормив ей последние ягодки, он серьёзно заявил:
- Ну вот, кто скушал последние ягодки, тому и в лес идти.
Нина заливисто рассмеялась:
- Хитренький! Вы серьёзно?
Платон кивнул.
- За белой черникой?
- За белой…
- Ну тогда ждите. Это не быстро – идти далеко, – промолвила Нина и, взяв пустой стакан, ещё не понимая, что теперь это будет для неё гораздо быстрее, уже не хромая, выбежала из дома.
Только на улице она поняла, что исцелена, тотчас вернулась, обняла Платона и на груди у него разрыдалась.
- Батюшка, миленький, спасибо тебе за всё, что ты для меня сделал. И за ножку мою исцелённую, и за то, что побывала я сегодня с тобой совсем в другом мире… Я знаю, денег ты с меня не возьмёшь, да у меня и нет их особо... Но знай, по хозяйству я тебе всегда… всё что скажешь… Слышишь?
- Слышу, родная моя, слышу. Да только не преувеличивай ты сильно моих заслуг. Чудо, которое с тобой нынче произошло, ведь ты же сама и сотворила. Смирением своим, твёрдостью духа своего, любовью своею… Будут у тебя детки… и возлюбленный появится. Но то, что сегодня произошло… этого недостаточно. Тебе придётся ещё немало над собой поработать. Но ты сможешь. Ты теперь многое сможешь! Главное – спрашивай. Я подскажу. Переживи всё, что сегодня случилось и приходи.
На самом деле не недуг Нины был причиной её одиночества, а то, что она замкнулась в своём горе, была с парнями весьма холодна. При таком-то горячем сердечке! Но Платон теперь знал наверняка, что жизнь этой девушки скоро наладится.