Зеркало давно запылено,
книги неразрезаны стоят.
Наглухо зашторено окно.
На полу расколотый фаянс.
Из дому ушли, как с корабля,
бросив недоеденный обед.
Святочный рассказ для букваря:
дом стоит пустой, хозяев нет.
Шепоток, скользнувший из щели,
заполняет лестничный пролёт
выдохом соседки: «Увели.
Всё. Никто здесь больше не живёт»
И табличка медная спешит
зеленью покрыться поскорей,
чтобы про того, кто здесь «не жил»,
не могли узнать и у дверей.
А ты спи, не думай ни о чём.
Мы с тобой не будем отпирать.
Мы с тобой запрёмся на крючок
и не двери сменим номера.
Мы с тобой зароемся в песок -
в жаркие барханы тишины.
Это не для нас звонит звонок –
нам его намёки не слышны.
Где-то там, за тридевять земель,
в холоде застыл Колымский край.
Стелет снег последнюю постель.
Стонут похоронные ветра.
И кирка напрасно камень бьёт –
в мерзлоте не выроешь могил.
И кого и как теперь спасёт
медная табличка, кто здесь жил.