Второй сезон. Эпизод второй.
.
Ресторан Probka. Добролюбова. Открытая кухня. Зонирования нет вообще, и в этом главная фишка заведения. Понимаешь это только чуть-чуть навострив слух. Вот в самом центре зала сидит компания пузанов с дамами в коктейльных. Солидные мужчины громко размахивают руками. Мы им два ляма откатов, и тендер наш! Вот за соседним столиком две ляди пятьдесят плюс. Обсуждают, как они сходили на какой-то модный спектакль. Одна наклоняется к пузану: вы можете посоветовать эти гребешки? Да, берите, нежнейшие.
.
Единственный и явно случайно образовавшийся закуток - за гардеробом. Два столика, диванчики. Максимально вжаться и не слушать происходящее - мы с отцом. Он в идеального оттенка синего джинсах и лёгком свитере - европейски-демократично, я неподобающе раздолбайски. Перед нами на стуле наш родственник, затащивший нас сюда этим вечером. Вернее, отца. Я за компанию и помалкиваю. Моё дело - присутствием своим предъявить: "как быстро течёт время", "как быстро растут дети" и "совсем мы стариками стали" - долг младшего поколения.
.
Подходит сомелье. Здравствуйте. Привет. Скажи, что посоветуешь, к тому что мы взяли. В прошлый раз вы пробовали Шабли Валли Сэбильон (не уверен, что даже печатаю это правильно). А посоветуйте что-нибудь, чего я у вас ещё не пробовал. Одну минуточку. Уходит. Надолго в Россию? На неделю, с паспортом разобраться. Жаль, у меня эта неделя очень напряженная. Новый офис открываем. Ещё ввязался в экологическую городскую программу. Ну а как там вообще? Хорошо. Ты давно был. Я последние два года туда только по делам. А отдыхать мы в Грузию. Нас там уже все знают, встречают, как родных. Не скучаешь по России? Ты знаешь, Лёнь, вот больше всего меня удивляет, насколько все, кто спрашивает, а спрашивают все, даже мама, хотят, чтобы скучал. Вот, простите, нет.
.
Хрущёвка. Мечникова. Простая железная дверь. За ней деревянная, со старой советской табличкой "квартира высокой культуры быта". Деревянные облупившиеся окна. Обои с цветами и золотом. Отклеиваются. Литая люстра - позднесоветское псевдобарокко. На всю гостиную ковёр, протёртый полосой у разхлябанного дивана с крупным неоклассическим орнаментом. Сидим на пожелтевшей кухне. Пьём водку с маленькими бутербродами с икоркой. А вот зря ты так о Лёне. Мам, прекрати. А что прекрати? Мне стыдно за моего сына и внука. Не шуми так сильно, Льва разбудишь. Вот кого мне больше всего жалко. Началось. Бабуль, все твои монологи о том, какой я отвратительный отец, я уже слышал - может опустим? А пусть твой отец послушает. Может перед собственным отцом тебе станет стыдно за то, какой ты. Срываюсь на имитацию крика шёпотом. Ты вообще себя слышишь? Я провожу с сыном не меньше половины всего времени, и мне должно быть стыдно перед - прости, пап, не в обиду тебе. За что мне стыдиться? Без отца он точно не растёт. Мужик должен быть обеспечен. Значит, его отец не мужик, тоже мне новость. Нормальная ситуация в современном мире. Вон и отец, как коренной швед, подтвердит. Ну начали тут. Прекращайте оба. Отличная икра, кстати. Да, я тебе в дорогу три банки приготовила. Не суетись, мам. Сядь спокойно. Да, слушай, такой неудобный момент. Звонила Тамара. Ну? Я ей рассказала, что Георг в шведской школе своё генеалогическое дерево рисует. И... В общем... Витя сейчас, как она говорит, на какой-то должности, не то ФСБ, не то какие-то ещё структуры. Ну-ну, он-то да. Тот ещё шпион. Короче, она просила не включать их с в это древо. У него могут быть неприятности. Что? Ты себя слышишь? Во-первых, если он действительно - там, то о всех его иностранных родственниках знают. Во-вторых... Это школьная работа, бабуль, просто школьная работа. Что за бред! Ты вообще не лезь. Ну глупость и глупость. Просто передаю. Да, хорошо, мам. Даже отлично.
.
Автовокзал. Обводный. Стою на улице. Курю. Время от времени пытаюсь дозвониться. Полшестого. Приходит. Ты опоздал. Я пешком добирался. Теперь нам придётся ждать два часа до следующего. Да ты можешь не ждать. Нет. Я обещал, что прослежу, чтобы ты сел на автобус. Ой, ну чё ты, я же обещал. Обещал ты два дня назад. У меня были дела. Бухать? Не твоё дело. Честно, братишка, мне на тебя насрать. Вот совсем. Твоя жизнь. Ты другим нервы мотаешь. И я по твоим делам бегаю, как курьер. Хочешь попадать в неприятные истории - валяй, хочешь связываться с сумасшедшими бабами - сколько угодно. Но почему твои проблемы должны разруливать все вокруг? Я хоть с одной своей проблемой тебе звоню? Никто из моих близких не занимается моими проблемами и даже не знает о них, а ты хоть одну решил сам? У тебя жопа почешется, ты мне звонишь. Иди нахер. Да, пожалуйста. Посажу тебя на автобус и пойду. Садимся на клумбы без цветов - огороженные мусорки справа от вокзала. Достаёт из пакета бутылку водки. Отхлёбывает. Ты охренел? Ээээ, я нормальный. Два часа, - слышишь? Два часа ни глотка. Потом мне на тебя насрать. Можешь доехать хоть по частям. Давай поговорим. Ну. В больничке мне сказали про твои анализы крови. На его лице появляется довольная улыбка, голова начинает слегка покачиваться. Сейчас он начнёт обыкновенно врать с три короба, строя из себя, как ему кажется, крутого. Пусть врёт. И побольше. Чем больше слов, тем больше в них будет проговорено случайных деталей. Это помогает при полицейских допросах, на которых он врёт в обратную сторону, а я подсказываю наводящие вопросы, чтобы найти хоть кого-то.
.
Это джеф. И откуда у тебя деньги на джеф? Один знакомый угощает за то, что я даю ему соснуть. За что, за что? Я позволяю ему отсосать у себя, а он мне дозу. Да ты бизнесмен! Ага. Смеётся. Бизнес и ничего личного. Окей. А в глаз за что получил? Дашку драть не захотел. В смысле? Ну, она любит, когда её впятером дерут. А я отказался. Ты же рассказывал, что не отказываешься. Вот отказался. Бухой был. Какой молодец. И за это, значит, тебя ударили? Ага. И из комнаты вытолкали. Но я пошёл к Ленке-соседке. Её муж любит смотреть. Смотреть на что? Как я его жену натягиваю. О! Класс. То есть у вас вся коммуналочка - одна большая семья. Ну да. Ещё кого-нибудь дерёшь? Симку. Стой. Симку? Ту, которая на Литейном? Ну да. Тебя туда пускают? Она и пускает. Ты же помнишь, что с ней спал и твой отец, и Сокол, его друг. У неё же от Сокола ребенок. Ага. Четырнадцать лет. Глухонемой. Хорошо, с личной жизнью у тебя всё в порядке. Вернёмся к джефу... Дай я позвоню. А где твой телефон? Сел.
.
Александровская больница. Первый этаж. Скорая помощь. Егор похож на вывернутый наизнанку вареник. Били его долго, выжил чудом. Мы сидим за шторками. Пять или шесть врачей уже прошли. Остался психиатр и можно класть в стационар. Входит. Молодой, тонкий, с идиотскими рыжими усами и большими очками. Здравствуйте. Здравствуйте. Егор мычит. Я за него расскажу. Вы родственник? Двоюродный брат. Ну? Во-первых, у него справочка, вторая инвалидность по шизофрении, во-вторых запой. Меньше месяца назад он у вас же тут на пятом этаже в психосоматике лежал, там должны быть все документы. Как вышел, тут же сбежал и в пике. Вот пару дней назад пытался его во Псков отправить, у нас там родственники по его отцу, но он сбежал из автобуса где-то в Гатчине и пешком обратно шёл. А родители? Мать в Грецию сбежала, отец умер. Что-то записывает. Потом несколько вопросов Егору. Выходит заполнять бумаги, я выхожу за ним. Ну, я могу сказать, что всё с вашим братом нормально, только алкоголизм. Ему не в пнд, а к наркологу надо. Простите, пожалуйста, но... В девяти разных пнд, где он последние семь лет лежит периодически, ему ставят один диагноз, у вас на пятом этаже с ним согласны, а потом приходите Вы, такой молодой и гениальный диагност, и говорите, что он не шизофреник. Да. Уходит.
.
Центр дизайна ARTPLAY. Красногвардейская площадь. Всё: от паркета до керамики ручной работы из Испании. У нас с Николаем новый заказ, интерьер небольшой жилой квартиры для состоятельной пары каких-то айтишников на вольных хлебах. Сидим в салоне света, листаем каталог Kink Light девятнадцатого года. Вот эти смотри. Ага. Молодой человек, а не подскажете, где здесь декоративная штукатурка? Нет, не знаю. Да что ж такое-то у вас. Сайт Арплея показывает аж несколько контор, а кого ни спросим, никто не знает. Вы хоть иногда в курилке знакомитесь тут? Простите, я не курю. Видимо, жаль. Ладно, спасибо. Ну что, друг, товарищ и брат, если не найдём штукатурку, завтра поедем, паркет нашли, с плиткой вроде разобрались. Предлагаю ещё вон туда пройтись. Скажи, Сень, ты что-нибудь делаешь, чтобы найти нам ещё заказы? Вот мы сейчас получим за эту квартиру и всё. Нет. А почему? Молчу. Ты же говорил, у тебя там какой-то дядя из всей твоей цыганской семьи - миллионер, какие-то офисы открывает. Почему мы не делаем проекты этих офисов? Дядя Лёня, да... Ну... Во-первых, с чего бы ему мне помогать? А во-вторых, там такое дело. Бабушка стесняется перед родственниками, что я художник-голодранец, поэтому рассказывает, что всё ещё работаю дизайнером на заводе керамики. Приходится помалкивать о своих проектах, чтобы её не подставлять. Будто штатный дизайнер на заводе это престижнее. В её понимании - да. Аванс-зарплата, белый человек. Ясно. Но подумай ещё, пожалуйста, кому могут быть нужны наши услуги. В твоих контактах есть хоть кто-нибудь полезный? Хорошо, я подумаю.
.
Выходим на улицу, идём к метро. У самого спуска окликают. Племяш! Дядя Витя, здравствуй. Передо мной сухой сальный мужичок в поносного цвета потёртом вельветовом пиджачке и серых брюках со стрелками. На пальце огромная золотая печатка. Длинные седые волосы сзади в косичку. ак я тебя удачно встретил, племяш. Выпьем? Мне работать, дядь Вить. Ну не обижай, у меня сегодня День Рождения. Коль, езжай, составляй смету, я через полчасика буду. Хорошо. Идём в магазин. Что будешь? Я, правда, не могу пить, прости, много работы, энергетик можно. Обижаешь, убери кошелёк. Будьте добры Охоту крепкую и вот то, что он взял. Девяносто восемь рублей. Не вопрос, дорогая - ща. Стой, не выходи. Какие-то проблемы? Ну, ты ж понимаешь, распитие в общественных местах. Ты боишься? Ты ж это, депутат, вроде. Закон есть закон. Ну не в магазине же, честное слово. Давай вон туда за помойку спрячемся. Ну, с праздничком тебя. Спасибо, племяш, спасибо. Можешь меня и с повышением поздравить. С повышением? Да. Раньше мы со шпионами боролись, теперь вот переходим на коррупцию. А это, как понимаешь, дело более прибыльное. Понимаю, понимаю. А твои как? Отлично. В основном на оргии хожу. Что?! Да, хожу на оргии в ночные клубы. Тыц-тыц, шпили-вили. Шутишь? Нет, взаправду. Только этим и занимаюсь в свободное от работы время. То есть... банька там, девочки - так? Нет, что ты, родной. Это проституция уже. А тут всё по любви. Клуб, человек триста. Все трутся друг о друга. Красота! Ну... я надеюсь... там без гомосятины всякой? А что, ты против гомосексуалов? Ну, я может и не против, пусть живут, хе-хе, но ты ж понимаешь. Нет, не понимаю. Ну у нормальных пацанов, ты даже если за ручку с заднеприводным поздороваешься, тебе больше руки не подадут. А! Ну я-то здороваюсь только так. На День Города недавно ходил на крыши в большой компании гомосексуалов, на закрытых вечеринках опять же - есть пары разные. Или вот мы недавно социальный артпроект делали на деньги немецкого фонда, у нас там разные участники были, в том числе геи, и ВИЧ-положительные тоже, причём открытые блогеры на эту тему. Ну, а сам-то?.. Всякое бывает, дядь, всякое. Искусство и ничего личного. Похлопываю его по плечу. Ладно, я побегу - работа.
.
Ну как выпил с родственником? Отлично. Очень надеюсь, в следующий раз он сделает вид, что не узнал меня.