Прикрыло счастье мне ладошками глаза,
и в одночасье побелела полоса.
Смеюсь, ликую, гадаю: «кто?»,
бегу вслепую,
а тут – авто.
Вот так и взвился, мать его ети,
на перекрёстке, около пяти.
А без него пожил бы хоть чуть-чуть,
ещё сто лет,
и помер бы как людь.