* * *
И жизни нет, и смерти нет,
и надо по утрам вставать —
в контору лишний документ,
нести, ворча: «****а мать!»
А там сто двадцать человек —
бойцы, готовые на всё.
Стоишь, утаптывая снег,
и трёшь ладонями лицо,
рисуешь номер на руке,
своё услышав имя, «здесь»
кричишь и думаешь: «Эге,
за мной ещё полсотни есть!»
Без ног воротишься домой,
лицом в подушку упадёшь:
«Живой! Хрена себе, живой!»
Лежишь и песенку поёшь:
«Но вдруг пришла лягушка —
прожорливое брюшко —
и съела кузнеца».