Аййууу!..
Аййууу!..
Чайки плодятся к маю.
От круглосуточной музыки
сходят с ума непьющие горожане.
Вдоль побережья стонут забытые мусорки,
битые урны и кучи за гаражами.
Аййууу!..
Аййууу!..
Ночь не пугает стаю.
Дети неполного месяца
этой возни проклюнутся медноголосо.
Сколько двуногих сопьётся или повесится –
вряд ли волнует распенистые утёсы.
Аййууу!..
Аййууу!..
Я коробок пытаю.
Спички, давно отсыревшие,
сеются вдоль одна за другой, по ходу
втянутого в капюшон городского лешего,
пьющего противочаечную «Охоту».
Аййууу!..
Аййууу!..
Нет ни конца, ни края
этой восторженной дурости.
В разных углах исхоженной планеты
я засыпаю, а просыпаюсь в Мурманске –
видно, от холода. Зябкое нынче лето.