Этот воскресный день я решил посвятить самому себе. Семья отдыхала на море, а мне пришлось остаться, так как всему составу было сказано, что в городе неспокойная обстановка и отпуска на лето отменяются. Впрочем, привыкать к такому не приходилось. У нас в стране постоянно неспокойно. Если не взрывается, то рушится, если не рушится, то падает, если не падает, то тонет. И люди поняли: если нет катастроф и катаклизмов – значит, и страны нет…
День был жаркий, и я решил поехать к речке поплавать. Понятно, что надевать форму и ехать купаться – как-то не очень и солидно. Решил одеться в шорты и футболку, благо и то и другое были фирменные. Сел за руль и рванулся.
***
Вода приятно охладила меня, и не хотелось даже из неё выходить. Потом лежал на берегу, и тело отдыхало от того, что его ничего не стягивает. Каждый день носить милицейскую форму весьма утомительно. Лежал, временами дремал и думал: «Почему нас, милицию, в народе не очень-то жалуют. Вроде бы стараемся всем помочь, охраняем и соблюдаем порядок, а как нас только не называют?.. И ментами, и легавыми, и мусорами и... Странно как-то. Ведь служащим иных профессий не дали столько обидных прозвищ. К примеру, судьи, прокуроры, адвокаты. Их все уважают, кланяются перед ними, расшаркиваются. Стараются с ними знакомство завести. А нас – только и кличут, что мусора. А кто же захочет с мусором дружить? Кому в голову взбредет кланяться перед мусором? Эх, видимо, надо было прокурором стать!..
Однако время бежало вперед, и пора было возвращаться домой. Вечером было назначено оперативное совещание у главного мусора города. Странно, я уже, думая про себя и коллег по службе, в уме называл нас мусорами. К чему только нас, бедных, не приучили!
Оделся. Сел за руль машины и весело покатил в сторону города. На развилке дороги стояла женщина. Красивая, прекрасно одетая, было непонятно, как она вообще сюда попала. Женщина помахала рукой. Я притормозил. Она подошла и спросила:
- Вы в город едете?
- А вам в город надо? - переспросил я, ещё не веря, что до города у меня будет такая очаровательная попутчица.
- Мне надо срочно в город, а машина испортилась, - грустно покачала головой женщина. - И вы первый, кто проезжает за последние десять минут.
- Сочту за честь довезти вас до города и сдать в полной сохранности, - рассмеялся я.
Вышел из машины, открыл дверцу для дамы, подождал пока она сядет удобнее, закрыл дверцу и снова сел за руль.
- А вы очень галантны, - улыбнулась женщина. - Спасибо. Я не нарушила ваших планов своей просьбой?
- Конечно же, нет. Оказать помощь такой прекрасной женщине – честь для любого мужчины, улыбнулся я в ответ. Нам...
И тут я умолк. Не говорить же ей, что я милиционер. Она, скорее всего мне ничего не скажет, но, в уме, точно подумает, что едет с ментом или мусором. Хотя женского лексикона в отношении милиции я не знал. Видимо, надо будет устранить этот пробел.
- Так, что Вам?.. - переспросила женщина.
- Нам, работникам культуры, - проговорил я механически. - Общение с прекрасным полом всегда придает вдохновения.
- Значит вы работник культуры? – заинтересовалась женщина. - И в какой области культуры работает столь приятный мужчина? Не скрывайте от меня!
Я загадочно молчал, надеясь, что она сама назовет какую-нибудь область культуры, а мне останется лишь скромно улыбнуться.
Я продолжал держать паузу.
- Ах, вы, как я вижу, скромняга, - произнесла женщина. - Вы – писатель и выехали за город набраться вдохновения?
Мне ничего не оставалось, как скромно опустить глаза и согласиться, что я – писатель. Но, видимо со ртом что-то было не в порядке, а, может, на солнце перегрелся, но губы сами по себе произнесли:
- А вы будете моей сегодняшней музой и вдохновите на написание очередного рассказа или серии эссе о женской красоте.
Румянец покрыл щеки женщины.
- И о чём будет рассказ? - заинтересованно спросила она.
- Конечно о вас, о вашей красоте, - продолжали глупость за глупостью выговаривать губы.
- Как чудесно! - воскликнула Дама. - Про меня ещё никто не писал. И рассказ опубликуют?
- Непременно опубликуют, - уверенно произнес я, принимая правила начатой игры. Отступать уже не имело смысла.
- А над чем вы сейчас работаете? - продолжала свой опрос женщина. - Расскажите. Это так интересно.
- Я получил заказ от одного издания написать серию рассказов, про мусоров, вернее, простите, про милиционеров, - продолжил я.
- Не смущайтесь, не смущайтесь, - улыбалась женщина. - Я сама, проходя мимо милиционера, часто в уме говорю: «Вот, ещё одного мусорка встретила». Хотя должна признать, что в тот день, когда я их много встречаю, этот день для меня бывает очень удачным.
- Рад это слышать, - произнес я, немного приободрившись. - Поверьте, я сейчас общаюсь с ними, чтобы, как это сказать...
- Войти в образ, - подсказала женщина.
- Вот именно, войти в образ, пожить жизнью моего героя, и вижу, что у них нелёгкая работа.
- Да будет вам, нашли, кого жалеть! - воскликнула женщина. - Вот, вы – писатель, натура тонкая, художественная, духовная. А они, эти самые мусорки, я уверена, и книг никаких не читали. Вы внимательно посмотрите на их лица. Взгляд, как у быка!
- И у меня взгляд, как у быка? - механически спросил я.
Дама рассмеялась.
- Нет. - У вас точно – не как у быка. У вас взгляд самца газели. Нежный, томный и зовущий... Я уверена, что и душа у вас очень тонкая, чувствительная, ранимая. Представляю, как вам трудно вживаться в образ своего героя. Стать, простите, своего рода, бандитом.
От этих слов я поперхнулся.
- Вам нехорошо? - испугалась женщина.
- Все в порядке, - кисло улыбнулся я. - Видимо меня на читательской конференции немного продуло.
- Как я вам завидую, - вздохнула женщина. - Ведь вы живете жизнью богемы.
- Конечно богемы, - подумал я. - В СИЗО – одна сплошная богема и сидит...
Так мы и ехали, мило беседуя, и я понял, что лучше быть писателем, чем судьёй и прокурором. Если такие женщины, одна из которых теперь сидела рядом со мной, предпочитают писателей, может и стоит попробовать начать писать. К примеру – «Записки оперативной работы с преступниками», или «Роль нового уголовного кодекса на рост преступности в обществе». Нет. Названия какие-то, очень уж казённые. Ладно. Названия сами по себе придут, когда начну писать, утешал я себя.
- Вы что-то умолкли, - забеспокоилась женщина.
- Простите, в голове проходил один из сюжетов рассказа о чувственной любви, - ответил я.
- Как это прелестно! – вновь воскликнула дама и захлопала в ладоши. - Кажется, я присутствую при творческой работе писателя.
Тут я увидел, что на обочине дороги появилось трое мужчин. Двое под руки поддерживали третьего и, чувствовалось, что ему идти весьма нелегко.
- Вы не будете возражать, если мы их подвезём? - спросил я у женщины.
- Конечно же, нет, - утвердительно кивнула она. - Вы так добры, что это сразу видно, ведь вы высокодуховная, творческая, легкоранимая личность, и чужая беда, независимо от вас самих, болью откликается в вашем сердце. Вы же не мент, для которого нет ничего святого.
Я опять поперхнулся и притормозил. Вышел из машины и подошёл к идущим.
- Что это с ним? - спросил я.
- Видимо сердце прихватило, - ответил один из них. - Совсем бедняге плохо.
- Тогда садитесь, я вас подвезу до больницы, - предложил я.- Не будете же вы его так до города нести.
Они сразу же согласились и удобно разместились на заднем сидении. Так мы проехали ещё минут пять в молчании. Дама приумолкла, а я думал, с чего же мне начать писательское творчество. С рассказов, или лучше сразу начать писать детективный роман, про своего Пинкертона. Чем же я хуже Агаты Кристи или Конана Дойля? - думал я про себя.
- Не смогли бы вы остановить? - вдруг раздалось с заднего сидения. - Что-то ему совсем плохо.
Я опять притормозил. Попутчики пытались открыть дверь, но её, видимо, заклинило. Я вышел, чтобы открыть дверь, но, открыв её увидел, что за рулем машины сидит один из трёх мужчин.
- А теперь быстренько, всё, что имеем, кладем на сидение, - приказал он.
- Как это кладём? - переспросил я.
- А вот очень просто, - усмехнулся сидящий за рулем. - Выворачиваем карманы и кладём, а дамочка опорожняет сумку. И нет проблем. Правильно я говорю, паханы? - рассмеялся он.
- Конечно, правильно, шеф, - захохотали они.
- Ты хоть знаешь с кем говоришь? - спросил я сидящего за рулём.
- Конечно, знаю, - рассмеялся Шеф. - С очередным лохом!
Опять раздался дружный смех.
- А тебе не пришло в голову, что я мент? - спросил я.
- Не смеши, - ответил Шеф. - Какой ты мусор? Мусора другие…
- А вот представь, что я один из этих мусоров.
В ответ раздался громкий хохот.
- А ты не юморист ли случайно?
- Нет, он писатель, натура творческая, - тихо проговорила дама, успевшая немного прийти в себя.
- Нет. Он не писатель, - ответил один из трёх. - У них всегда бывает борода.
- Тогда, кто же я, по-вашему, мнению? – заинтересовался я.
Ты... Ты, видимо, учёный. На себя посмотри. Совсем тощий, по мусорским меркам, просто хлюпик. Возможно, ты выдумал что-то, что теперь летает там, - и он указал на небо. Вот и получил бабки. Купил машину и решил налево махнуть.
- Как это, налево? - удивился я.
- Послушай! – прервал меня Шеф. - У нас нет времени долго лясы с вами точить. Выпить хочется! А, впрочем, не станешь же ты говорить, что это твоя жена.
Все трое опять начали смеяться.
- Конечно жена, - уверенно произнёс я.
- И как же зовут твою жену, - спросил один.
Я молчал.
- Странная какая-то жена, если ты даже её имени не знаешь. А! Понял! Ты её только «снял», и ещё не успели познакомиться.
Они опять начали хохотать.
- Ничего он меня не «снимал»... Я порядочная женщина, - возмутилась дама.
- Конечно, порядочная, парадошная - сказал один из них, и опять раздался дружный смех.
- Я – милиционер, ребята, - строго произнёс я. - И, поверьте, у вас будут неприятности.
- Может, скажешь ещё, что ты капитан милиции? - вновь раздался смех.
- Нет, я – майор милиции.
Смех перешел в хохот.
- Ты на себя посмотри! Как ты смотришься! Разве майор милиции может так выглядеть?
- А как должен выглядеть майор милиции? – заинтересовался я.
- Майор милиции должен, в первую очередь, иметь нормальное, солидное пузо, - ответил Шеф. И взгляд у майора должен быть другой.
- Это какой такой другой? - спросил я. - Как у быка?
- Вот именно, как у быка или буйвола, - рассмеялся Шеф. - Вот видишь, сам всё отлично знаешь. Чтобы по пузу и взгляду сразу было видно, что он пока еще майор мусоров, а не полковник.
- А как тогда должен выглядеть полковник?
- Что ты странно говоришь?- косо посмотрел Шеф. - У тебя с мусорами есть только одно общее.
- И что же это? – поинтересовался я?
- Глупые вопросы задавать...
И опять раздался смех.
- Ребята, - вклинилась в разговор дама. - Этот молодой человек – очень талантливый писатель и сейчас вживается в жизнь своего героя. А герой его рассказов – обычный, рядовой мент.
- Это он тебе так сказал? - спросил один из трёх.
- Конечно он.
- Наврал он всё тебе. Никакой он не писатель. Он тебе все эти сказки порассказал, чтобы быстрее охмурить. Он точно учёный.
- Вы учёный? – обратилась ко мне Дама.
- Нет, ответил я. – Я - мент, согласно вашей лексике. Ментовский майор.
- Послушай, - прервал меня Шеф. - Вот сколько ты ментов видел в шортах и футболке. Я, лично, за всю свою жизнь ни одного, хотя и не раз сидел. Так что хватит врать. Доставайте, что у вас есть в карманах, а ты, - и он обратился к даме. - Быстренько вытряхивай сумочку. - А иначе, всё может быть по-плохому.
Делать было нечего, и я, ради Дамы, вывернул карманы.
- Ты на него посмотри, - сказал один. - Пытался убедить, что он мусор, а у самого в кармане всего двести рублей. Какой из тебя майор милиции? Ты даже и рядовым не пройдешь.
- А деньги тут причём? - возмутился я.
- Как это деньги причём? - воскликнули все трое. - У майора милиции должно быть при себе не менее десяти тысяч. На то он и майор.
- Я же говорила вам, что он писатель! - воскликнула дама.
- Нет, он точно не писатель. Опять не совпадает.
- Это вы опять про бороду говорите? - спросил я.
- Борода может быть, а может и не быть, - ответил мне Шеф. - А вот кредитная карточка у писателя должна быть обязательна. Верь мне. Так что, ты просто учёный. И лучше признавайся. Поверь, она от этого тебя меньше любить не будет. Уж я-то знаю женщин.
Улыбка начала блуждать на моём лице.
- Вот видишь, всё не так уж и плохо. Остаётся только сказать, что ты учёный. Может быть, что-то открыл.
- Так вы учёный? - неожиданно спросила дама.
Я стал ещё шире улыбаться.
- Бог мой! - воскликнула дама. - Я теперь всё поняла. Вы работаете над секретной темой и не имеете даже права говорить, что вы учёный.
Я стал ещё шире улыбаться.
- Молчите-молчите! - воскликнула дама. - Я всё поняла! И не стесняйтесь того, что мне говорили неправду. Интересы страны гораздо важнее. Вы один из тех секретных ученых, про которых мы, простые смертные, узнаём только после их кончины.
Все трое молча слушали разговор. Вдруг Шеф вышел из машины, обнял меня и сказал:
- Вот видишь, как всё хорошо. Я сразу понял, что ты большой учёный. И, повернувшись к своим напарникам, продолжил:
- А ну ребята, верните всё, что взяли. Этот человек гордость нашей науки, гордость отечества! А говорил, что мусор. Я легавых за версту чую. Стал бы я обниматься с ментом. Тьфу...
Все, что взяли у нас, в тот же миг было возвращено назад.
- Ты уж нас прости, - стал извиняться Шеф. - Мы ведь и подумать не могли, кого грабим. Эх! Мало же вам платят… А тебе надо хорошо питаться. Без этого голова работать не будет. Нам твоя голова ещё как нужна. Там, - и он опять показал на небо, - столько ещё есть работы!
- А, ну, ребята, что у нас там есть?
Ребята пошарили по карманам и достали пачку денег в смешанных купюрах.
- Ну, на один раз пойти в ресторан этого хватит, - сказал Шеф. - Так что возьми это от нас, как помощь науке и пойди с этой дамой в ресторан. Отдохни от дел. Развейся немного. Поверь мне, после хорошей выпивки и секса голова лучше работает.
- Конечно, после секса лучше думается, - подхватили остальные двое. - Так что верь нашему Шефу. Он все отлично знает, во всём разбирается. И они скосили глаза в сторону дамы. А последняя перехватила эти взгляды, покраснела, но, на её губах заиграла загадочная улыбка.
- Возьмите, - подмигивая мне, улыбнулась дама. - Это от чистой души.
- Я взял деньги, сел за руль, а трое ещё долго вслед нам махали рукой.
- Ну что? - спросила Дама. - Поехали в ресторан? Я давно не позволяла себе отдохнуть. Надо же выполнить совет этого Шефа. Надеюсь, что подписки о том, что секс вам тоже запрещён, вы не давали.
- Была, не была! – широко улыбнулся я. - Поехали и отметим наше знакомство. Заодно, там я и узнаю, как вас зовут.
- А я и не буду спрашивать, как вас зовут, - произнесла женщина. – Можно, я буду вас называть «МОЙ ЛАСКОВЫЙ МУЖЧИНА»?
Я улыбнулся в ответ и подумал: "К черту вечернее совещание! К черту всё! От моего присутствия или отсутствия на этих никчемных оперативках криминогенная обстановка ничем не улучшится. Что должно взорваться –взорвётся, чему суждено упасть – упадёт... Всё идет своим чередом! Я же мусор! А что можно требовать от мусора? И я развернул машину в сторону ближайшего загородного ресторана..."