я буду сидеть до утра
на старой и ветхой скамейке,
надеясь, что этот страх,
противный и где-то клейкий
продует насквозь к чертям.
я больше уже не калека.
ночная прохладная тьма
целует меня-человека.
вот гаснет первый фонарь,
по коже ползут мурашки,
под действием этих чар
мне больше уже не страшно.
но я домой не пойду -
там логово вечных сомнений.
пока я могу быть тут,
пока я не стану тенью -
я буду сидеть до утра
на старой и ветхой скамейке.
и ветер, касаясь ран,
излечит во мне человека.