О, don Padre, послушайте исповедь грешницы!
Мне дорога - раскаиваться или вешаться
Я потерянный ангел, и призраки прошлого
До сих пор мою душу царапают кошками.
Я пью бренди и водку, настойки и вина,
Делю ложе с совсем не любимым мужчиной
Этот глупый толстяк всюду ходит за мною
И ни ночью, ни днём не дает мне покоя.
Когда он со мной рядом, мне горько, мне больно.
Я ему говорю: "С меня хватит, довольно!
Я - живой человек, не боксерская груша!
Твои руки - плющи, и они меня душат.
Твои речи как скальпель, как лоботомия
Я тону в твоей тупости, o mamma mia!
Твои губы - два липких холодных пельменя.
Отпусти, дай мне волю, не трать со мной время!
Я - свободная птица, я - ласточка горная
Мне бы в пору летать, в небесах парить в пору бы,
Покорить все вершины, все горы на свете!
Ты с твоим кругозором для меня хуже клети!"
Этот глупый толстяк мне кивнув отвечает:
"А давай я тебе на гитаре сыграю?
Все равно без меня пропадаешь ты на улицах,
А любовь - это, знаешь ли, стерпится-слюбится".
Мне б бежать от него, да бежать только некуда.
Я его ненавижу своей каждой молекулой,
Я его презираю, как собаку бродячую,
Он ведь губит меня, меня настоящую!
Он отнял мои песни, сковал мои крылья,
И я таю, как льдинка в стакане с дайкири
И домой придя падаю спать, как убитая,
Лишь бы меньше смотреть на его рожу сытую.
О, don Padre, я больше не милая деточка.
Мои косы растрепаны, сожжены ленточки,
Я - тень тени, я - ветер, я - пепел, я - прах
И лишь горечь в моих потускневших глазах.
Где же юность, свобода? Ушло безвозвратно,
Обменяла в ломбарде их неаккуратно
И теперь, взаперти со своим палачем,
Не могу ни творить, ни писать ни о чем.
Я, наверно, убью его однажды вечером -
Яд стоит в тайнике, а терпенье не вечное.
Ведь у каждого есть свой секрет в tasca ladr'е...
Мне, похоже, пора, извините, don Padre.