Другие отдадут детей своих, о братья,
Чтобы продолжить род и вечности объятья,
Я – только лишь поэт, в наследство вам отдам
Души своей “ларец”, и пусть он служит вам:
То, может быть, ничто, а может и ценней
Свидетельство в стихах моих минувших дней.
Немного песен, крик, рыдания и смех,
В них отголосок чувств и моей жизни вех.
В безмолвьи тишина, как эхо древних лир,
Былого пелена покинет бренный мир,
И только здесь приход единства вдохновения,
Ведь дерево даст плод, поэт – плоды творения.
Они тогда умрут, когда исполнят роль,
Истлеет древо в трут, в забвении юдоль.
Останется поэт, его стихи вольются
В сокровища планет, где мысли-вихри вьются,
Где ищут, познают, теряют, создают
Среди бескрайних звёзд нас манят и влекут,
Где хрупкий твой сосуд в пути не разобьётся,
Действительно поэт лишь тот, кто остаётся.
Важна ли так уж смерть, если твой труд зачтётся?
PERENNITE
D’autres vous legueront, o freres, leurs enfants
Et les vastes espoirs des essors triomphants.
Pour moi, je suis poete, et le seul heritage
Que je vous laisserai, – plus fol, ou bien plus sage –
Ce sera presque rien et peut-etre un peu plus:
Le temoignage en vers de mes jours revolus,
Quelques chants, quelques cris, des sanglots et des rires,
La rumeur de ma vie et l’echo de ma voix:
Ce qui subsiste encorе des anciennes lyres
Que le dernier silence exile en l’Autrefois.
Ce sera la pourtant le meilleur de moi-meme.
L’arbre donne son fruit, le rimeur son poeme;
Lors ils peuvent mourir, car leur role est rempli.
Mais si l’arbre tombe s’abime dans l’oubli
Le poete demeure et son ouvre se mele
A l’immense tresor ou l’ame universelle
Se cherche, se connait, puise et se renouvelle.
Createur d’ideal, de pensee ou d’emoi,
Puisqu’il survit longtemps a son fragile moi
Le poete est vraiment celui-la qui demeure.
Si l’ouvre doit durer, qu’importe que l’on meure?
“L’ombre etoilee”, 1924