В семнадцатом был залп Авроры,
Потом гражданские разборы,
Потом купание в Крыму,
Потом в Тамбове и в дыму,
Потом Кронштадтский лёд,
Расстрелы, экономические меры,
Слеза у Спаса на иконе,
Потом большевики в законе,
Потом колхозы, кулаки,
Расстрелы, лагерь, петухи,
Подрыв церквей, грабёж приходов,
Потом подсчёт больших доходов.
И Тухлый заговор как раз,
Случился вовремя у нас,
Потом все с дыркой в голове,
Белеют кости на траве.
Потом эссеры и троцкисты,
Большевики и коммунисты,
Одних к стене, других в Гулаг,
Прорежен вновь народа враг.
Потом в крови, затем в поносе,
Потом донос тот на доносе,
Потом опять же все в крови,
В признаньях к Сталину в любви.
Затем война, за ней победа,
Потом с утра и до обеда,
Затем с обеда до утра,
Гриб ядерный у нас, ура!
Потом в тюрьму за колоски,
Борьба до гробовой доски,
Космополиты вновь у нас,
Все пишут друг на друга враз.
Затем охрана и врачи,
И топором удар в ночи,
Потом подмена тела, слёзы,
И площадь Красная, морозы.
Затоптанный народ в снегу,
Кровищи море, ни гу-гу,
Прибрали трупы, смыли кровь,
И Красная готова вновь.
Потом холодные полгода,
Потом опять враги народа,
Войска, посадки и расстрелы,
Делёжка власти, переделы.
Лаврентий Палыч у стены,
Хрущёв на троне ест блины,
И маршал Жуков щас в фаворе,
И не горит картуз на воре.
Потом отставка, слёзы, плачь,
Труд жизни всей строчит палач,
Потом двадцатый съезд, разрядка,
Карибский кризис, страшно, зябко.
Потом снопы из кукурузы,
Все на селе забиты в лузы,
Церквей последних скрип и стоны,
В музей все отданы иконы.
Потом отставка, мемуары,
Забор высокий, тары-бары,
С косою старая карга,
И надгробье от врага.
И восемнадцать лет застоя,
Мы пили лёжа, сидя, стоя,
И пятилетка похорон,
И Горбачёвский медный звон,
Сухой закон, потом талоны,
Дебильный путч, отставки, стоны.
Потом без водки, но в союзе,
Затем все мы в глубокой лузе.
Попойка на троих, развал,
Победных суверенных вал,
Затем Гайдар, его указ,
Без денег все, без денег нас.
Потом Чубайс наш Светозарный,
Дарил нам рынок в день базарный,
Потом нас чеками накрыл,
Затем отнял и в РАО срыл.
Потом все с Ёлкиным на танке,
Потом один и с ним полбанки,
Потом восставший Белый дом,
Потом в прицеле танков он.
Опять красиво о народе,
Потом не так красиво вроде,
Затем совсем уж не красиво,
Потом из нас одно месиво.
Потом кидалово опять,
И снова пятимся мы вспять,
Потом война и Хасавюрт,
Потом Москва, кольцо из юрт.
Потом покойника избрали,
И в новый год его достали,
И скопом всем его простили,
И в холодильник отпустили.
И Путь на трёх нулях избрали,
Топили Курск, потом все врали,
И доставали и пилили,
И фиговым листком прикрыли.
Потом на всех боевикофф,
Сортиров не хватило внофф,
И на строительство сортиров,
Вновь просит денег НАШ Кадыров.
Затем квадратных метров стоны,
Затем суды, потом законы,
Потом законы и суды,
Разбой, покойники, гробы.
Эвакуаторы, подставы,
И приставы, суды, расправы,
Кредиты, банки, дураки,
Кердиты всем нам, мужики.
Потом прогнали ветеранов,
Победным маршем в польтах драных,
И пустоловя про победу,
Подали стареньких к обеду.
Потом программы из Кремля,
Затем всем нам по три рубля,
Потом всем нам по головам,
Спасибо вам, спасибо нам.
Потом пришествие второе,
Затем пи.дёшь про всё былое,
Потом приёмник с зоопарка,
Опять кидалово, запарка...
06.04.2008 г.