Мучительный озноб и плед не скроет,
И смуглое лицо бело как мел.
Отброшен галстук, и сюртук покроя,
Французских модельеров - не у дел.
На гербовом листе он нервно пишет,
Небрежно рвёт, затем берёт другой.
И голос няни стал заметно тише,
Когда с досадой он махнул рукой.
Обижен... Оскорблён... Почти, осмеян!
На грязный пасквиль ищет он ответ.
Хотя, никто конечно, не посмеет
Сказать, верна "Мадонна"* или нет.
Ах, Натали! Была ещё девчонкой,
И он влюбился в юный образ твой.
Потом ты стала той "прелестной жёнкой"**
И вот теперь - мишенью роковой.
Влюблён как в первый раз, (хотя в последний)
В богиню, грацию! Нет, в идеал!
В красавицу Москвы! Нет, всей Вселенной!
Хотя, "красавиц много повидал".
Нога стройна (Истоминой не снилось).***
И статна, и стройна, бела лицом.
И в танце на балу она кружилась,
Едва касаясь плеч его перстом.
Их вместе свёл, наверное, сам Мессия.
Друзья шутили: "Что же скажет свет?
Всё ж, первая красавица России
И гениальный русский наш поэт!"
Нет сил терзаться тягостным сомненьем!
И, отогнав былых страстей накал,
Поспешно смял бумагу с сочинением,
Вскочил и прочь из дома зашагал.
Бессмысленны догадки и протесты,
Клеветнику поверят все, ужель!
- Дуэль поставит подлеца на место,
Вернёт мне честь и имя. Да, дуэль!
Так, ханжеством или коварством "сильных",
Иль равнодушием, - как посмотреть?
Благословлён был лучший сын России
На верную, мучительную смерть.
Ах, если бы тогда он передумал
И зов дворянской чести не взыграл!
И если бы, в него направив дуло,
Дуэльный пистолет осечку дал...
Озноб от Чёрной речки сотрясает,
Немым укором служит и теперь.
Он нас, потомков, снова заставляет
Задумываться о цене потерь.
* "Мадонна" - стихотворение, посвящённое Натали Пушкиной.
** выражение поэта о жене.
*** А. Истомина - выдающаяся балерина XIX века.