Печально-детскою рукою,
Порой чело мы подопрём.
И думы горькие строкою,
Чертим и режем мы и льем,
Душевной дрожи вязь - словами,-
Глубинных чувств сердечный хор.
Предвечны двери во святыню,
Что звалась космосом
И мы, себя смущённо знаем пылью,
Где озаряется колосс.
Пока не помер в нас искатель,
Пока жива струна огня,
Покуда очи видят Матерь
И в нас горят её слова,-
Нам будут вихри эти злые,
Окружных среди нас, людей,
Не тем, что сломит наши крылья
Но тем, что ясность дарит в день.
Да - видеть ясно, без изъятья
Во всей натурной полноте.
И пульс, что бьется густо, рясно,
Нам открывает труд и свет.
Люди утрачивают душу.
На то есть срок и приговор,
Текучих вод не срежут сушу,
Хоть их волнЫ идут в поход.
Но мир граничен в состояньях,
Он сбалансирован, хоть как.
В густой палитре из деяний
И доброму найдется знак.
Как жажда страждущих в пустыне,-
Размеренностью доброты,-
Так всяк земной ко свету плынет,
Его дающие - святы.
Святы и светлы очи духа,
Что с сердцем ладом сочтены.
Их ток рождающего чуда,
Как старому глоток весны.
И вот уже картина мира,
Полна не горя а надежд.
И горя хор - одна лавина,
На склоне горная одежд.
Черта и точка во пространстве,
Итог судьбы эпохи лет.
Не миг - не век - граница странствий,-
Из морока явится свет.