Просил я Болдинскую осень
в печальном сердце погостить.
Ей по утрам чесал бы коси,
ссыпал очёски на листи.
Поил бы всласть горячим чаем
с густим настоем травяным.
И с ней забыл бы о печалях,
они б развеялись, как дым.
Могла же быть мила, как душка
с другими - в древние года!
Я знаю, с ней общался Пушкин,
душой и телом обладал.
И пил нектар в обьятьях Анны.
О ней шедевры создавал.
Приди, малышка, ты желанна.
Горяч и нежен мой диван.