К 28 августа
Услышь мою просьбу -
дозволь растворить в сердце
стон.
И мой же призыв погаси -
сегодня в воззваньях
нет надобности.
Пусти невидимкой подняться
над краем одним -
любимой рекою,
теперь уже домом чужим:
где стёртые сёла, могилки
и плёс обмелевший,
упавшие в травах кресты,
в обломках молчащие кирхи,
как памятники слепоты,
безвинно остыли,
там пусто теперь,
нет мольбы...
Божественными же крылами
печаль ты мою отряхни
и горькие слёзы утри.
В дали затерялись пути.
Давно отстучали дожди.
Дозволь прикасаться к земле -
той,
что предками пОтом обильно полита,
встать яблонькой мне или вишней,
как в мамином бывшем саду.
Кружиться там вволю
бессмертной душе
ты дозволь,
хоть бы в мыслях.
О, сколько скитаться ещё,
нам,
за несуществующий
грех!
Не дай мне забыться,
когда вдалеке забывается брег,
но также не дай повторить
и взывающий плач
о земле.
И всё ж с небесной высоты
напомнят нам из тишины,
когда забыть почти смогли,
о той несправедливости.