О, вечный Дух нескованных Умов!
Свобода! Ты всех ярче в подземелье,
Коль сердце здесь твоею стало кельей,
Тебе одной любовь даря и кров.
Когда твоих детей в плену оков
Тьма окружает и сырые своды,
Их мукой восхищаются народы,
И Вольности ветра разносят зов.
Шильон! Твоя тюрьма – священный храм,
Твой пол – алтарь; ведь тяжко ставя ногу,
Оставил отпечатки здесь и там
(Не плит как будто – дёрна было много)
Наш Бонивар! Не сгинуть тем следам,
Взывающим от тирании к Богу.
ETERNAL Spirit of the chainless Mind!
Brightest in dungeons, Liberty! thou art,
For there thy habitation is the heart—
The heart which love of thee alone can bind;
And when thy sons to fetters are consign’d— 5
To fetters, and the damp vault’s dayless gloom,
Their country conquers with their martyrdom,
And Freedom’s fame finds wings on every wind.
Chillon! thy prison is a holy place,
And thy sad floor an altar—for ’twas trod, 10
Until his very steps have left a trace
Worn, as if thy cold pavement were a sod,
By Bonnivard!—May none those marks efface!
For they appeal from tyranny to God.