* * *
И вновь как некий Серафим воздушный,
Спускаясь с ангельских миров,
Поет в стихах твой голос душный
Среди заоблачных сфирот.
Огромное волокнистое тулово
Проходит сквозь громаду облаков,
И складки жира нависают хмурые
Над циферблатом городских домов.
Как в ландыши одетый, дремлет город
В цепочках раскаленных фонарей,
Где груди божества лежат как горы
В иссохших руслах уличных морей.
Ее черты ваять не нашим скульпторам,
Ведь не найти такого им резца -
Отобразить покатость плеч и скулы те,
С ленивой негой сального лица.
Белесоватый сок сочится каплями
И город стал как мутная река,
Где разевают пасти птеродактили
И взгляд луны смеётся свысока.
Плывут трамваи словно пчелы в соты,
И самый поздний пассажир глядит
На этот лоб, лоснящийся от пота,
На бедра, тяжелей гранитных плит.