Я могла бы за это время
испечь пирог/
прочесть десяток-другой страниц/
набрать на спицы ряд петель —
чередовать лицевые и изнаночные,
чтобы снова распустить/
свалять смешную зверюшку — ведь Аня меня учила/
прокатиться на самокате вокруг квартала/
выучить несколько иностранных фраз:
английских — чтобы быть успешным соискателем,
французских — чтобы внутри себя пить кофе с хрустящим багетом,
а не быть успешным соискателем,
или татарских, потому что кошечка — мячэ, соловей — сандугач,
а ты любишь забавные слова.
И вообще — я наполовину татарка/
перемыть полы во всей квартире/
погладить простыни/
нарисовать неловкий скетч/
посмотреть серию "Секса в большом городе"/
навести порядок в косметичке.
И я не врала тем, кому говорила:
"Нет времени", —
когда меня звали
в кино, на прогулку, замуж:
не закончены вышивки, не освоен фотошоп, не выстираны полотенца.
Я могла бы за это время написать стихотворение —
самое важное я называю последним.
Потому что текст в итоге равнозначен
сваренным макаронам, встрече с подругой, вовремя оплаченным счетам.
Только при тебе время замирает по стойке смирно.
И мне даже почти не казалось,
что я наклоняюсь над обрывом —
и камушек жёстким ботинком спихиваю в темноту,
чтобы после радоваться, что удержалась на краю:
"Смотри, мне не страшно,
смотри,
я танцую,
смотри".
23. VII. 19