А моя Голгофа была пуста:
Сняли сильные руки с неё Христа.
Ночь держалась ужасом надо мной,
И шагал покойников ровный строй.
Наш Спаситель умер, неслись часы.
Из апостолов кто-то остриг власы.
Только тихий плач завершал весну,
После этих дней не предаться сну.
Я держала в слабых руках Грааль,
Предо мной занималась немая даль.
Ведь не ставят свеч под сосуд глухой,
Их возносят робко светить горой.
Мой Спаситель умер, но Он во мне.
Тихо плачут нивы в родной заре...
Мне завещан подвиг, завещан весь:
Окрестить народы во веки днесь.