Был вечер музыки и ласки,
Всё в дачном садике цвело.
Ему в задумчивые глазки
Взглянула мама так светло!
Когда ж в пруду она исчезла
И успокоилась вода,
Он понял – жестом злого жезла
Её колдун увлёк туда.
Рыдала с дальней дачи флейта
В сиянье розовых лучей…
Он понял – прежде был он чей-то,
Теперь же нищий стал, ничей.
Он крикнул: «Мама!», вновь и снова,
Потом пробрался, как в бреду,
К постельке, не сказав ни слова
О том, что мамочка в пруду.
Хоть над подушкою икона,
Но страшно! – «Ах, вернись домой!»
…Он тихо плакал. Вдруг с балкона
Раздался голос: «Мальчик мой!»
В изящном узеньком конверте
Нашли её «прости»: «Всегда
Любовь и грусть – сильнее смерти».
Сильнее смерти… Да, о да!..
(Марина Цветаева)
Пел лёгкий ветер звуком скрипки,
Последний летний день угас.
«Не делай роковой ошибки!», –
Сквозь время крикнул, но не спас.
Зачем? Осиротели Музы,
«Марина…», – прохрипел Парнас…
Всегда не вовремя искусство,
Седое время судит нас.
Ушли и Лермонтов, и Пушкин,
Есенин, вот теперь – она.
За что всегда стоять на мушке
Поэта жизнь обречена?
За что страдание и муки
Рвут в поэтической душе
Струну… И, вдруг, рождают звуки,
Неповторимые уже!
Прощай, Марина! Минут годы,
Придут иные времена;
Но всхлипнет мальчик безбородый:
«Жаль, что уже ушла она!».
Самара, сентябрь 2008
(из цикла «Жизнь») © Сборник «Посвящение Марине Цветаевой»