А музыка уже не бьёт исподтишка -
Свернётся мне доверчиво под рёбра
И греется до самого утра,
Уснув между грудным и первородным.
Её далось не сразу приручить:
Искусаны за столько лет ладони.
Но вот она внутри тихонько спит,
И кто теперь былое, к чёрту, вспомнит?
Поспи, родимая, измотана в конец,
Решишь однажды развернуться шире
Не потому, что так решит творец,
А только лишь себе во имя.