За заревые пустоши,
неведомо куда,
как будто бы запутавшись
в протонных неводах,
земля пыхтит и кружится
со стайкой беглых рыб
в надежде, точно лужицу,
речушку переплыть
с названьем Лета. Топи ей
по щиколотки лишь.
Глядишь, и смерть – утопия,
когда вот так летишь:
в мешке из-под вердиктов ли,
с Хароном ли в ладье,
но вслед за Эвридикою,
крича ей:
«Я –
везде»!..