О чем охранники беседуют
Между собою в тишине,
Когда от пота капли следуют
Вниз по натруженной спине?
Когда улиткой солнце клонится
И гаснет где-то между крыш.
Когда свидетель лишь бессонница
Все слышит то, что говоришь.
О бесполезности материи,
О нудности тяжелых смен.
О том, что стерлись все критерии
В сердцах в эпоху перемен.
О власти, воровской до копчика,
И о начальниках тупых.
О низкой стоимости росчерка
В листке зарплаты у иных.
И попивая чая вкусного
Вниманьем тлеет разговор.
И смысла нет касаться грустного,
С напарником вступая в спор.
Пусть побеседуют охранники
От круговерти дня остыв.
Они ведь тоже горе-странники,
А не узбекский примитив.
Ради достоинства стараются
Одни на трех местах успеть.
Хотя порою часто каются,
Что им приходится терпеть.
Хамство иных руководителей
Собой посаженных на трон.
Порядка, якобы, блюстителей,
Которым нравится поклон.
Им нужно лишь струи течение,
В которой только и живут,
Жадность и лести предпочтение,
Как власти мерзкий атрибут.
И иногда так руки чешутся
Кинуть кулак в прыщавый нос!
Нельзя! Уволят и натешатся.
На молчунов сегодня спрос.
Дадут зарплату не высокую,
Оденут в форменный мундир.
И у дверей те ходят, цокают,
Прокляв себя и алчный мир.
Ходят туда-сюда павлинами,
Здороваясь всегда кивком.
Колонны подпирают спинами,
Как пальму раненый Кинг-Конг.
Смешно, коль не было так грустно
В прошлом себя изображать.
Иль надо прятаться искусно
Или с таких работ бежать.
А что охранники беседуют?
Пускай, короток их досуг.
Они судьбу свою исследуют
Не выпуская чай из рук.
Воротники уже распахнуты,
Закатанные рукава.
Напились чаю, пахнут им.
Кружится даже голова!
Завтра придут опять, циничные,
Начальники больших мастей,
Будут решать вопросы личные
Под звуки свежих новостей.
Деньгами должности замазаны
И ими же потушен взгляд.
Тугие пачки перевязаны,
Но не для нас, как говорят.
Бог им судья! Свои дороги
Мы выбираем для судьбы.
И рано подводить итоги
За жизнь достойную борьбы.
Что будет завтра, это тайна,
Как сон проснувшихся крольчат.
Можно узнать только случайно,
Но все охранники молчат.