Если что от тоски и спасает, моя славная птица,
Так это твой звонкий голос и биение пульса.
Под эскадры гостей перелётных потуги забыться
Бесполезны как снятые крылья. Ссутулься
На правильный лик птицелова, что в красном углу
Под мерцание лампады привычно меняет прищур.
Я учусь имитировать нежность с прорастающей вглубь
Острой болью. Но пускать её в сны не хочу.
Пусть под утро исплачутся стёкла — всё-таки дождь
Реставрирует город посредством простой акварели.
Наша жизнь утекает в песок, а желания — в ложь,
Вот уж в этом они наторели.
Зависают слова [извлечённых из памяти много на ночь],
Как несчитано мало друг другу сказать мы сумели.
Твой бескрылый Икар опоздал навсегда. И невмочь
Нам искать твои крылья на плацах остывшей постели.
Оттого и являются демоны в самые страшные сны,
И сбываются штормы, обвалы из слов и камней.
Улетай, одевай свои крылья, когда отношения тесны.
Слишком мало любви.
Слишком много далеких огней.