вьется жаворонок в небе,
одинок и нелюдим,
в тишине поёт молебен,
оседающий в груди,
наполняя все пустоты
добрым словом до краёв,
чтоб истёк солёным потом,
выжимая всё враньё.
будут рваться стенки камер,
не выдерживая гул,
чтоб, когда мотор мой замер,
с облегченьем я вздохнул.