Мельчают годы, сжались, как пружинки.
Дни оседают тополиным пухом.
Недели чешут заспанные спинки,
к земле приникнув воспалённым ухом.
Тяжёлый топот сотрясает почву,
везёт гигантский нищий на телеге
века, не отдыхает даже ночью,
без сна в безостановочном пробеге.
Он бомж и бессеребренник впридачу.
Ему начхать на смысл, игра в разгаре.
Игру он полюбил, а не задачу,
в своём нерассуждающем угаре.
Весна – красна, бессмысленна, безмерна.
Она лишь пешка и ферзём не станет.
И кто игру эту придумал, верно
играть в неё когда-нибудь устанет.