Уильям шёл по Эдинбургу.
Людей на площади фигурки
туда-сюда сновали. Тишь
в местах окрестных нарушалась
каретным скрипом. Раздавалась
игра дождя, и глянец крыш
сверкал под бело-серым небом.
С востока ветер дул свирепо.
И дождевые тучи гнал.
Уильям их не замечал.
Взойдя на северный причал.
он наблюдал за кораблями.
В тумане порт горел огнями.
Он размышлял и вдруг…
- Милорд,
я слышал вот что… – Молвил парень,
что подбежал к нему.
- Уорд,
тебе за весть я благодарен.
Ты говоришь: в саду они
договорились?
- Да.
- Храни,
беседу в тайне. Знай: так надо!
Возьми вот пару золотых. –
Ты эту заслужил награду.
- Бегу, порадую родных.
Служить вам, сэр, – всегда отрада. –
Он, крикнув, убежал.
Зажёг
сигару Вильям, отстранённо
взглянул на мачты и знамёна,
когда фрегат причалил в док.
- Bonsoir, monsieur! Какая встреча!
Раздался чей-то голос вдруг. –
Узнал Уильям эти речи.
и обернулся. Лучший друг
его стоял, сойдя с фрегата,
тот самый Август де Шарон.
[Август]
- Какая встреча – это ж надо!
И друга тут же обнял он.
[Уильям]
- Давно не виделись с тобою.
[Август]
- Уильям, не поверишь, что я
там пережил: был моряком.
Затем судьей, теперь – послом.
Тебе поведать обещаю
как вёл в Бургундии дела я,
Париж покинул и Марсель.
Но вот – страна моя родная,
и я по ней скучал досель…
Блондином был зеленоглазым
красавец Август де Шарон.
Отважен был и весел он
но вздорным нравом наделён.
Носил он брошь с большим алмазом.
Собой гордился напоказ.
Давал он волю едким фразам.
И дрался за себя не раз.
(Уильям знал не по рассказам).
Он по-французски был одет.
В камзол военный как всегда, но
и в треуголку капитана
с пером, что волосам под цвет,
хвостом присобранных. Немного
он был к тому же загорел.
И меч придерживая сбоку,
он на сундук вещей присел.
Слегка казался он пиратом
по поведению, но он
изысков знати не лишён
был утончённым и богатым.
И титул по отцу "барон"
Носил почётно де Шарон.
[Август]
- Ты – короля уже советник, –
я слышал.
[Уильям]
- Верно, Август, да.
[Август]
- Уилл, богатый ты наследник,
а я – ловец удач всегда.
С чего печаль? С чего невесел?
[Уильям]
- Я расскажу позднее. Друг,
ты мирно прибыл в Эдинбург?
[Август]
- О, да! На первый бриг в Кале сел,
когда письмо я получил.
[Уильям]
- Спасибо, Август! Ты здесь кстати!
[Август]
- Ты официально пригласил
меня как Франции посла. Я –
за что мне честь сия – не знаю!
И рассмеялся лишь Уилл.
- Да, верно я писал по службе
тебе.
- Могу помочь по дружбе.
Заметил я: ты говорил
На пирсе с кем-то. Дело чести?
- О, нет, скорей дурные вести!
Не к спеху это. Мы потом
Поговорим с тобой о том.
- Увы, не дремлет неприятель.
- Пустое! Я спросить забыл:
Дела в Париже как?
- Уилл,
заменят Франции края те ль
отчизну? Нет! Конечно нет!
Ступил на берег с корабля я.
И, воздух родины вдыхая,
я счастлив. – Друг сказал в ответ,
смеясь.
- А мне вот – не до смеха…
- Что, много дел и нет успеха?
сказал ему Уильям.
- Эх,
придёт нежданно мой успех!
- Неужто, правда, всё – прескверно?
Тогда давай зайдём в таверну
И там расскажешь обо всём.
- Да, кстати вечером сегодня
в особняке моём приём,
а после – бал.
- Гостей – бессчётно,
наверно, прав я?
- Де Шарон,
придворный каждый приглашён.
Придёшь?
- Конечно да! Охотно!
В кругу друзей – всего милей.
- На семь сегодня.
- О, прекрасно!
- Но, если честно, средь гостей
врагов побольше, чем друзей.
- Так что? Их общество не властно
твои успехи пошатнуть.
С тобой тягаться ль им?
- Отнюдь!
***
Уильям другом де Шарона.
давно был: с детства, с пансиона .
Но, если честно, называть
с натяжкой можно де Шарона
французом. Стоит рассказать…
Он из шотландского был рода –
МакГрэгор. Дед его в Марсель
бежал, лишившись тут земель.
Ведь он однажды до восхода
кровопролитную резню
устроил против клана Кэмпбелл,
Не пожалев его родню,
но лучшим другом прежде с тем был.
Переходил он горный склон
когда-то в полночь, в непогоду.
И был в именье приглашён
он старшим Кэмпбеллом. К восходу
убил для мести многих он.
Он мстил, что Кэмпбеллы владенья
его отняли с позволенья
монарха. (Отнята земля
была подделкой документов).
Но Кэмпбелл всё ж для короля
нашёл довольно аргументов,
чтоб оправдать вину свою
и обелить себя в бою.
Монарх считал: правдивы слухи,
что клан МакГрэгоров жесток,
к мольбам о милости те глухи,
как воры все с больших дорог.
Запретно стало называться
«МакГрэгором» иным шотландцам. –
Междоусобных войн боясь,
король издал такой указ.
Землёй дано распоряжаться
отныне Кэмпбеллам, а тем –
пришлось в бесславии скитаться.
Гоним опальным бытием,
угрозой казни и позора,
бежал за море Грэгор скоро,
сменил он имя в тот же год.
(А кто беднее был из клана,
тот стал разбойником, – не странно.)
Отец же Августа почёт
снискал во Франции на войнах.
В года сражений беспокойных
баронский титул заслужил,
в Провансе земли получил.
Не собирался возвращаться
под стягом чуждого герба
в страну родную. И шотландцем
навек отрёкся называться.
Но сына, Августа, судьба
в края Шотландии вернула,
когда сраженье захлестнуло
две третьих Франции. Война
тогда велась с английским троном.
Была победа невидна.
Не жил он в беспорядке оном.
Дабы окончить пансион,
в Шотландию на обученье
приехал. Старший де Шарон,
отец, вёл за освобожденье
просторов Франции сраженья.
И от шотландцев был далёк,
чего сказать нельзя о сыне.
За независимость, как мог,
боролся он страны родимой.
Себе поставил Август цель:
вернуть владения земель
себе МакГрэгоров. Но милость
судьбы ли стоит ожидать?
Его изрядно сторонились,
о том, что Грэгор он, узнав
притом боясь за дикий нрав.
Они с Уильямом сдружились.
Уильям дружбу с тем избрал
назло советам. Дух бунтарский
его советы презирал.
Считал, он: древний род шотландский
МакГрэгор жертвой козней пал.
А дальше жизнь свою в разъездах,
окончив университет,
вёл Август. Много разных мест, ах,
сменил за прошлые 5 лет.
То жил в Бургундии, то снова
в роли французского посла
он вёл в Шотландии дела.
Он был прекрасно образован.
Судьёй военным и прево
он был во Франции. Во флоте
служил шотландском. Каково,
когда заслуги все – ничто те.
Он был под подозреньем сплошь
среди Шотландии вельмож.