Иосифу Бродскому
На ветре бытия что горстка слов?
Какую часть займёт ушных молекул,
дабы сравнить конец больного века
с понятьями прошедшего? Улов
невнятен. Безболезненный эффект -
хруст кости в жерновах,судебный лепет.
Историк из мучицы книгу слепит -
и был таков. И преступлений нет.
О чём я? О скрижалях тихих дел,
что не нужны законам всей вселенной,
такой огромной, а внутри растленной,
что губит разум пожераньем тел.
Услышана ль больных микробов боль?
Создателя узреть план бесполезно,
а цель всегда оправдывает средства,
стерилен удовольствий пошлый вой.
Что сделал ты, с Невы космополит,
слова Востока перелив на Запад,
что продолжает потреблять и падать
до трудностей, чей корень в слове "сбыт"?
Век страха, издевательств, злых затей
вбил гвозди в гроб свой. Лавры грязи с кровью
генсеков кроют - дай нам бог здоровья!-
им дал бессмертье - строчек Прометей.
В изгнаньи языка не утонув,
в ритмичный панцирь слов -простых моллюсков!-
загнал ты, сохранив навеки русский,
как негры охраняют белый Лувр.
Закутан туго в коконе услуг,
лил мысли в буквы, как велел создатель,
гремя стираньем белых жизни пятен
похож на всех, но никому не друг.
Отель Земля, где зависть, шум и гам,
поэт оставил на виду Венеций.
Харону завещал в гондоле детства
его свезти к похожим берегам...
7.9.2008