6. ДО ВРЕМЕНИ БЫВАЮТ ЯЗВЫ СКРЫТЫ...
Царь промолчал, лишь скрежетнул зубами
И посох сжал до белизны в руке -
Пришёл к нему с плохими новостями
Скуратов. Словно грязь на сапоге
Разглядывал, в глаза царю не смея
Взглянуть..., но всё же голову поднял.
- Опять Владимир? Так я разумею? -
На букве "е" царь показал оскал:
- И будет говорить, что мне он верен?
Вот! - царь как будто только ждал того,
Вокруг себя оглядываясь зверем,
Но как слепой, не видя никого.
- Вот! - повторил, в Скуратова ткнув пальцем:
- Скажи-ка, что волынец там наплёл!
А то мне говорят: "Царь, не печалься".
Да за такие новости на кол!
Не про тебя, Григорий, я толкую, -
Малюту успокоить поспешил:
- О, Господи! Будь не помянут всуе.
Судьбу Филиппа Пимен же решил.
- Он, государь. И стать митрополитом
Желал посля, да выбран был Кирилл.
- До времени бывают язвы скрыты.
Их вывести - опять же сколько сил.
А братец жидок. Это всё бояре,
Да мать его, пусть и в монастыре
Сидит она, но в спину, жди, ударит.
Не знаю сам, в какой ещё дыре
И схоронить её. Был добр и допреже -
Сколь раз прощал и брата я, и мать.
Они же внове. Блюдо мести свежим
И не остывшим нужно подавать.
Ему опять же воинство доверил
И в Астрахань отправил. Петухом
Сел на насест и распушил он перья.
Малюту подозвал к себе кивком:
- В Коломну поспешай-ка ты, Григорий.
Хотя... Пока гонцов к нему пошли, -
И тут блеснула искра в царском взоре,
Как будто кто-то в нём раздул угли:
- Бо государю нужен неотложно,
Одной Коломны хватит для него.
Ай-яй, Владимир, как неосторожно.
Зарвался, брат, не видишь берегов.
А ты, Григорий, с молодцами вкупе,
Ему устрой приём до слободы.
Людишек поспрашай. Те, что уступят,
Из царских рук получат за труды.
Скуратов понимал с полунамёка:
- Исполню, государь, всё, как велишь.
"Пока жив братец, будет с ним морока.
Не всякий раз за ним и уследишь.
Иван Васильич, наконец, решился
Сам извести змеиное гнездо", -
В душе Скуратов-Бельский веселился:
"А то прощал, не доводил всё до...".
- Дозволь напомнить, государь, о Петьке.
Царь разрешил Скуратову кивком:
- Си чернецы мне хуже горькой редьки:
Один учил, другой - измену в дом.
Ты не молчи, ты говори, Григорий,
Что Пимен там содеять восхотел.
Покладист больно был и мне покорен,
А сам себя всё для чернец радел.
- О Пимене волынец пишет прямо,
Что хочет тот предаться королю -
Псков, Новгород. Они пусть и упрямы,
Но чтоб свободу продавать свою.
Там есть, кто хочет с ляхами стакну'ться,
И Пимен их на то благословил.
О государе стоит заикнуться,
Так Володимир ему боле мил.
Тому Коломна и была примером, -
Взглянул он на реакцию царя -
Тот губы сжал, лицо же стало серым.
Сквозь зубы:
- Так меня благодарят?
Ступай, холоп, и делай, как решили.
С Владимиром тебя жду в слободе.
Откинулся на троне: "Изменили.
Опять. Опять быть на Руси беде", -
Прикрыл глаза: "Опять мелькают души,
Как точки. Светят. Сколько их уже?
И вопиют... Закладывает уши.
И сколько можно думать о душе?"
- Уйдите все! - крик выгнал всех за двери.
- Вы тоже, - к рындам повернулся, - прочь!
"Кому? Кому мне остаётся верить?
Глаза закрыть... Хочу увидеть ночь.
Беззвёздную. Господь, дай мне терпенья!
Не отмолить при жизни мне грехи.
Но в душу всё летят, летят поленья -
В ней пламени играют петухи.
Душа горит... Нет, не горит - пылает.
Покаяться? Ещё придёт пора.
Московский царь не грозным не бывает -
Народ не ищет от добра добра.
И промыслом лишь Божиим осмыслить
Могу всё то, что я сумел свершить,
Бо Богу видно всё с небесной выси,
А мне... Мне остаётся здесь грешить.
Простить могу ли - мать, Анастасию?
Но продираюсь аки через лес.
Не должен я потворствовать бессилью
Души своей, бо я богат, как Крез.
Ужели нет подстать Анастасии
Красавиц и... с такою же душой?
Клич стоит только бросить по Руси и...
Вдовцом пока побуду год-другой," -
Царь бороду огладил, ухмыльнувшись,
Себя представив в образе вдовца.
Закашлялся, вдруг с памятью стакнувшись:
"У грешных дев воды не пить с лица.
Обзавестись успею я царицей,
Пока же я душ девичьих лишь жнец...
Всё боле, окаянному, мне мнится,
Что я наполовину уж чернец.
Как совладать мне с жадною толпою,
Которая всё под себя гребёт?
Не знать... Не знать мне грешному покоя,
Бо супротив бояр аз есмь оплот!" -
Холодная река воспоминаний
Царя суровым сделала лицо,
Как высечено из породы скальной,
Застыв, предстало, как из-под резцов.
Чем думы государя были горше,
А было этих дум не занимать,
Черты его тем становились твёрже -
И всё трудней резцам их высекать.
***
Владимир князь Скуратовым был встречен
Ещё не доезжая слободы.
Лишь длань судьбы приобняла за плечи,
Как подмигнул ехидно глаз беды...