Здесь сыро. Пропиталась потом
Одежда наша. Зол, как дьявол, я.
Проклятые Синявина болота!
И сколько здесь в июле комарья!
Ругаться здесь язык не повернётся,
Тревожить грязным словом эту глушь.
Кто досконально сосчитать возьмётся,
Болота сколько схоронили душ?
И вдруг Трезора шерсть поднялась дыбом.
Он, на ивняк уставившись, рычит.
Сказал мне Сашка: "Посмотри-ка, глыба
Там, за кустами, из земли торчит".
Валун лежит здоровый, грязно-бурый,
В болотной пышной утонув траве?
Нет, башня танка. И насупясь хмуро,
Сказал я: "Угловатая. КВ..."
Затянута вся ржавчиной бойнИца,*
На дуле пушки сеть плетёт паук.
Как страшная, зловещая глазница,
В простор небес глядит открытый люк.
Он, не смирясь с погибелью, упёртый
Уставил пушку на врага, вперёд!
До половины поглощённый торфом,
Свой бой как будто и сейчас ведёт.
"Заглянем в люк" – приятель мне ответил. –
"Держись тогда, Сашуля..." – Я сказал.
Нет, не забыть вовек, как нас там встретил
Войны могильный роковой оскал.
Для пятерых всех братская могила.
Они смогли открыть лишь этот люк.
"Из пулемёта очередь косила,
Лишь показались" – прошептал мне друг.
Молчим. И будто замерла природа
Как мы, в тиши торжественных минут.
Здесь о боях сорок второго года
Осенние лишь ветры пропоют...
*В корме башни танка КВ-1 имелась амбразура, или бойница,
для автоматной и пистолетной стрельбы при необходимости.